Александр Жуков, политический обозреватель
В начале этой недели немецкая компания Biontech, разработчик одной из самых массовых на сегодня вакцин от COVID-19, отчиталась об итогах второго квартала. За последние три месяца она получила почти три миллиарда евро чистой прибыли, хотя еще в прошлом году за тот же период понесла 88 миллионов евро убытков. При этом руководство компании оптимистично смотрит в будущее, рассчитывая, что финансовые обороты в ближайшее время как минимум не сбавят темпов, а в следующем году планирует вместе со своими американскими партнерами из Pfizer нарастить общий объем производства о четырех миллиардов доз.
Biontech стал, пожалуй, одним из самых главных успехов немецкой экономики за последнее время. В Берлине, однако, не только гордятся этим успехом, но и рассчитывают с помощью вакцин расширить политическое влияние Германии и ЕС за рубежом — в первую очередь в Африке. И это, судя по всему, одна из основных причин, почему Biontech получает государственную поддержку на самом высоком уровне, а Берлин упорно блокирует приостановку действия интеллектуальных прав на вакцины в рамках ВТО.
Еще несколько месяцев назад немецкие политики и СМИ активно обвиняли Москву, Пекин и Дели в так называемой «вакцинной дипломатии», высказывая подозрения, что за поставками российских, китайских и индийских вакцин, в том числе и безвозмездными, скрываются исключительно политические мотивы. Однако как только Германия нарастила достаточно производственных мощностей, чтобы не только обеспечить вакциной себя, но и выйти с ней внешние рынки, эта критика практически сошла на нет. И судя по всему, за обвинениями в «вакцинной дипломатии» стояли не какие-то гуманиатрные соображения, а вполне обычное желание устранить возможных конкурентов.
21 мая Евросоюз объявил, что выделит один миллиард евро на развитие производства вакцин и медикаментов в Африке, а через несколько дней министр здравоохранения Германии Йенс Шпан отправился в ЮАР — договариваться о о сотрудничестве и создании производственных мощностей. И уже в конце июля стало известно, что южноафриканская компания Biovac будет производить разработанную немцами вакцину, поставляя ее в 54 страны континента.
На этом, однако, планы Берлина и Брюсселя не заканчиваются. По словам главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, сейчас африканские страны импортируют около 99% потребляемых ими вакцин, и Евросоюз намерен это изменить, наладив выпуск препаратов на месте в нескольких производственных «хабах». Второй после Южной Африки такой «хаб» расположится на западе континента — в Сенегале. 9 июля ЕС объявил, что заключил соответствующее соглашение с властями страны. При этом одним из главных спонсоров проекта выступает немецкое министерство по международному сотрудничеству.
Естественно, что развивать вакцинное производство в Африке Брюссель намерен при непосредственном участии европейских фармкомпаний, и в первую очередь, судя по всему, немецких. Biontech, например, недавно запустила программу по разработке вакцины против малярии. С экономической точки зрения рынок таких препаратов, возможно, не самый привлекательный, особенно на фоне прибылей, получаемых сейчас за счет вакцин от COVID-19, однако он практически весь сосредоточен в Африке. И для стран континента борьба малярией является одной из ключевых проблем в сфере здравоохранения.
Берлин и Брюссель таким образом стремятся, по сути, получить контроль над критически важной для Африки отраслью. Этот контроль неизбежно повлечет за собой и усиление политического влияния европейцев на континенте, где они сейчас активно соперничают в первую очередь с Китаем, но также и с Россией. При этом у Еврсоюза к Африке есть целый спектр интересов — как в сферах безопасности, миграции и экономики, так и в сфере энергетики, в том числе и возобновляемой.
Однако одной только Африкой немецкая «вакцинная дипломатия» не ограничивается. В начале июля Берлин заявил, что намерен безвозмездно передать часть не пользующихся в самой Германии спросом вакцин от COVID-19 производства Astrazeneka и Johnson&Johnson развивающимся странам, в том числе на Балканы и участникам «Восточного партнерства». И по всей видимости, именно эти вакцины и пообещала канцлер Ангела Меркель украинскому президенту Владимиру Зеленскому во время его недавнего визита в Киев.
Берлин таким образом, подходит к делу с типично немецкой практичностью. Он не только расширяет свое политическое влияние за рубежом, но поддерживает свою быстро развивающуюся биотехнологическую отрасль. Немецкая вакцина от COVID-19 сейчас обходится африканским странам в 6,75 доллара, что, конечно, значительно ниже цены для Евросоюза, но все равно в несколько раз выше себестоимости. При этом Германия с выгодой избавляется даже от ненужных ей вакцин — получатели залежавшихся препаратов теперь будут чувствовать себя обязанными Берлину, а сами немцы заодно освободят свои складские помещения.
