Александр Жуков, политический обозреватель
В конце прошлой недели лидерам стран Евросоюза не удалось полностью сойтись во мнениях о том, что необходимо предпринять для сдерживания роста цен на энергоносители. Единственная, пожалуй, конкретная мера, зафиксированная по итогам прошедшего 21-22 октября саммита ЕС заключается в оказании краткосрочной государственной помощи наиболее уязвимым потребителям энергии и поддержке европейских компаний.
В остальном стратегию борьбы с энергетическим кризисом Евросоюзу еще только предстоит разработать, чем, в частности, уже на этой неделе займется Совет ЕС на уровне министров энергетики. Речь там, как можно ожидать, пойдет в том числе и о совместных закупках газа и создании его общих стратегических резервов, на чем во время саммита настаивали, в частности, такие страны, как Италия, Испания и Греция.
В ЕС также нет сейчас и консенсуса по поводу причин текущего кризиса. Восточноевропейские страны во всем обвиняют Россию, а кроме того, подозревают, что свой вклад в повышение цен на энергию внесли резко подорожавшие в этом году сертификаты на выбросы CO2. На западе Евросоюза придерживаются в основном иного мнения, базирующегося на оценках мировой экономической конъюнктуры, на которой негативно сказываются последствия пандемии.
«Причины кризиса весьма разнообразны и во многом связаны с глобальной ситуацией периода роста после COVID-19, а также увеличением потребления энергии в Азии», — заявила по итогам саммита канцлер Германии Ангела Меркель. Примерно в том же ключе высказывалась на прошлой неделе и председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен: «Цены на газ являются цикличными и всегда такими были, а определяет их глобальный рынок».
В той же Германии, правда, звучат и несколько иные мнения. Например, лидер немецких «Зеленых» Анналена Бербок в опубликованном на выходных интервью журналу Spiegel заявила, что у России сейчас достаточно газа, но она просто не хочет заполнить им европейские хранилища и тем самым ставит европейцев «в шантажируемое положение». По словам Бербок, это показывает, что внешняя безопасность касается не только военных вопросов.
«Зеленые», однако, давно известны своим негативным отношением как к традиционным энергоносителям в целом, так и к российскому газу и проекту «Северный поток - 2» в частности. И на прошлой неделе Бербок также предлагала не выдавать уже достроенному газопроводу разрешение на ввод в эксплуатацию до тех пор, пока он не будет удовлетворять всем требованиям энергетического законодательства ЕС. К тому же для «Зеленых» текущий энергокризис — это дополнительный аргумент в пользу возобновляемой энергетики, усиленным развитием которой они хотят заняться после того, как войдут в новое немецкое правительство.
Впрочем, в Евросоюзе сейчас многие разделяют мнение о том, что возобновляемая энергетика является одним из главных средств для того, чтобы обеспечить собственную энергобезопасность и предотвратить повторение подобных кризисов в будущем. Об этом говорят и в Берлине, и в Брюсселе, и в других европейских столицах. И на прошедшем саммите было принято решение поручить Европейскому инвестиционному банку изучить вопрос о том, как ускорить переход на возобновляемые источники энергии «с целью снижения будущих рисков». Урсула фон дер Ляйен при этом заявила, что возобновляемая энергетика не только жизненно важна для нашей планеты, но она также важна для экономики Евросоюза и его устойчивости к ценовым шокам на энергетическом рынке.
В ЕС никогда особо не скрывали, что усиленно развивают возобновляемую энергетику ради обеспечения собственной энергобезопасности. Однако раньше этот аспект оставался в тени громких дискуссий об экологии и спасении климата, но теперь, во время кризиса, он вышел на передний план. Об этой стороне «зеленой повестки» европейские политики сейчас говорят в первую очередь и только потом вспоминают, если вообще вспоминают, про климат.
Но от российского газа, как того хотят немецкие «Зеленые», в ЕС и Германии отказываться пока не собираются. Даже наоборот — газ в обозримой перспективе станет ключевым энергоносителем для европейской энергетики. Он заменит выпадающие мощности угольных электростанций, которые предполагается закрыть в следующем десятилетии, и должен будет обеспечивать стабильность энергообеспечения по меньшей мере до тех пор, пока этого не смогут сделать возобновляемые источники. Пока, как показывает текущий кризис, они этого не могут.
