«Россия и Республика Корея — стратегические партнеры. С приходом президента Муна к власти правительство в качестве своей главной внешнеполитической стратегии начало проводить Новую северную политику, чтобы расширить сотрудничество с Россией и другими странами Евразии, — заявил южнокорейский министр иностранных дел Чон Ый Ён, находившийся с визитом в Москве.
Руководитель Центра Корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Александр Жебин отмечает в этой связи, что "в первую очередь то, что Южная Корея не присоединилась ни к одному антикитайскому блоку в регионе связан с тем, что объем торговли Южной Кореи с Китаем превышает совокупный объем торговли Южной Кореи с США и с Японией. То есть экономический фактор играет здесь главную роль. Потому что без Китая сейчас внешнеэкономическая деятельность Республики Корея просто невозможна. И это конечно главный фактор который влияет на поведение южнокорейской стороны . И тут еще любопытен такой момент. Южная Корея в 2016 году разместила на своей территории американские комплексы THAAD, что вызвало крайне отрицательную реакцию в Пекине. Китай предпринял ряд чувствительных мер которые сказались на состоянии южнокорейской экономики. Китай практически запретил туризм в Южную Корею, а китайские туристы, ввиду их численности, играли существенную роль в поступлениях доходов от туризма. И урон был нанесен существенный. Это привело к росту негативных настроений в отношении Китая в южнокорейском обществе. В РК понимают, что размещение системы ПРО, которая явно была нацелена против КНР не могла не вызвать ответной реакции Пекина. Сейчас же отношения между двумя странами вроде понемногу восстановились. Был визит министра иностранных дел КНР в Южную Корею. Но ясно, что китайцы ничего не забыли этого шага и они предупредили Южную Корею, что дальнейшие шаги в этом направлении будут чреваты серьезными осложнениями и политических и экономических отношений. Потом были сообщения в печати, что южнокорейцы пообещали Китаю новых комплексов не размещать. Но на самом деле здесь все не так ясно, так как последние комплексы были ввезены фактически без ведома южнокорейского правительства. Вооруженные силы РК, согласно соглашениям с США, еще со времен Корейской войны, в случае возникновения какого-то вооруженного конфликта на Корейском полуострове, переходят под командование американского генерала, который возглавляет воинский контингент США, размещенный в РК. "
Но тесные экономические связи КНР и Южной Кореи способствуют определенной стабилизации и ситуации в регионе. Потому что Южная Корея ни в каких санкциях против Китая не участвует, не присоединилась к QUAD, хотя потихоньку сползание к этому идет. Однако открытого присоединения к этой антикитайской затее в Сеуле всячески избегают. И хотя там дают понять, что готовы участвовать в различных политических экономических и культурных аспектах QUAD, но от подсоединения к военно-политической составляющей южнокорейцы воздерживаются.
В целом в отношениях Южной Кореи с Китаем важно учитывать культурно-исторический аспект. Корея столетиями находилась в сфере китайского политического, экономического и даже культурного влияния. Это страна конфуцианского культурного ареала. А все это сказывается и на образе жизни и на мышлении южнокорейцев, и то, что Китай всегда рассматривал Корейский полуостров как свою исключительную зону влияния. Позже пришли западные державы, а Китай по разным причинам ослаб. Но сейчас то, что Китай утратил контроль над южной частью Корейского полуострова это ничто по сравнению с пятью тысячами предыдущих лет. И Китай считает, что экономическое вовлечение Южной Кореи в зону китайского экономического влияния - оно будет способствовать и модификации той политики, которую Южная Корея проводит в политической и военной области. А чтобы Южная Корея не впадала в крайности, Китай использует экономические рычаги которые есть у КНР. Но и сама Южная Корея вряд ли бы пошла на такие контакты с Китаем, если бы не видела экономические выгоды. Так что здесь связь взаимная"
