Владимир Оленченко, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН
НАТО проявляет по отношению к России подчеркнуто конфронтационный настрой, заявил президент РФ Владимир Путин в четверг на расширенном заседании коллегии Министерства иностранных дел России. Обратив внимание на то, что возможности для сотрудничества с Европой сужаются, так как ЕС отталкивает Россию санкциями, он констатировал: "Аналогичная, если не более удручающая, ситуация складывается в отношениях с Североатлантическим альянсом, который проявляет подчеркнуто конфронтационный настрой, настырно и демонстративно приближает свою военную инфраструктуру к нашим границам".
За примерами далеко ходить не надо. Так, в своём выступлении на климатическом форуме в Глазго (Великобритания) генсек НАТО Йенс Столтенберг высказал озабоченности тем, что происходящие изменения климата создают трудности в военной деятельности НАТО, но натовское руководство будет принимать меры по их преодолению и не будет снижать своей активности. Поскольку действующая концепция НАТО нацелена на так называемое «сдерживание» России, то слова натовского генсека прозвучали как призыв к присутствовавшим на форуме руководителям стран-членов НАТО не ослаблять, несмотря на озабоченности климатом, свое участие в альянсе. Если со стороны России на форуме в Глазго поступило развёрнутое приглашение к сотрудничеству по климатической повестке, то НАТО в противовес дало понять, что не собирается приспосабливать свою деятельность к сотрудничеству.
У каверзного наблюдателя может возникнуть вопрос, зачем руководителю военного блока выступать на климатическом саммите? Этот и другие вопросы к Столтенбергу можно объяснить тем, что в форуме в Глазго принимал участие президент США Джо Байден, который не преминул прибегнуть к антироссийской и антикитайской риторике, дав понять, что климатические проблемы не влияют на желание США продолжать претендовать на мировое лидерство. Высказывания же Столтенберга в Глазго выглядят как своего рода военная проекция тезисов американского президента. Кто-то может сказать, это случайность или совпадение, или вообще надуманная параллель.
Ну а если мы взглянем на несколько предыдущих публичных заявлений Столтенберга, то обнаружим, что они, как правило, появляются в публичном пространстве после того, как высказывания аналогичного содержания уже прозвучали со стороны американских должностных лиц.
Так, российско-китайская тематика, введенная американцами в центр международного внимания, стала лейтмотивом развернутого выступления Столтенберга и 4 ноября в Копенгагене (Дания) на заседании стран Северного Совета, включающего Данию, Финляндию, Исландию, Норвегию, Швецию, которых генсек НАТО призвал продолжить консолидацию и сотрудничество с НАТО.
Накануне выступления Столтенберга в Копенгагене (Дания) с представителями этих стран совместно встретилась замгоссекретаря США Виктория Нуланд, С ними она обсудила Россию, Китай, а также Белоруссию, Афганистан, Ближний Восток, Арктику.
Разумеется, можно подискутировать о том, кто задавал темы и тон обсуждения с североевропейскими странами, а кто им следовал. В обычной логике ведущим рассматривается тот, кто выступает первым. И в этом случае первой была Нуланд, а Столтенберг, следовательно, может претендовать только на роль ведомого.
Немного ранее, в конце октября, Столтенберг озаботился вопросами движения Украины к НАТО. На встрече натовских министров обороны в Брюсселе (Бельгия) он ещё раз подчеркнул, что украинское желание членства в НАТО не должно беспокоить Россию и этот вопрос, по его словам, будет рассматриваться внутри НАТО без внешнего участия.
Почти буквально тезисы Столтенберга совпали с содержанием заявлений министра обороны США Ллойда Остина, во время его пребывания в Киеве (Украина). И здесь американцы опередили Столтенберга, хотя для него, видимо, отрадно то, что американцы ему не выдвинули претензий в нарушении интеллектуальных прав на тезисы.
Сопоставление этих фактов даёт основания для предположения, что на данный момент либо НАТО в целом либо его генеральный секретарь Столтенберг взяли на себя миссию популяризации американских тезисов и придания им статуса идей НАТО.
Этот феномен не может не беспокоить Россию, так как российские отношения с НАТО всё в большей степени становятся заложником внешней политики США. Эта обеспокоенность носит предметный характер, так как феномен углубления американизации НАТО сопровождается и тем, что Столтенберг ведет дело к сужению контактов с Россией, а значит сужению базы, формы и формата диалога с Россией.
Нельзя не обратить внимание на то, что такому примеру предлагает следовать американская администрация, последовательно минимизируя контакты с Россией и сокращая численность своих представителей на канале двусторонних отношений с Россией.
В этих условиях позиция Столтенберга лишает европейцев возможности инициативы в диалоге с Россией в военной области, подчиняя НАТО интересам США и позволяя им открыто диктовать свою волю в альянсе.
В этих условиях НАТО всё больше становится механизмом продвижения и реализации сугубо американской военной стратегии, а Европа выглядит его безотказной частью.
Американская монополизация НАТО неизбежно повышает риски для европейцев. Как известно, территория Европы рассматривается в американской доктрине как театр военных действий против России. Возможно, американские стратеги усматривают выгоду в том, что возможные столкновения с Россией с позиций Европы ослабят и Россию и Европу, полагая, что это пойдет на пользу США.
