Станислав Смагин, политолог
Рубеж осени и зимы был ознаменован которым уже по счету обострением отношений между Азербайджаном и Арменией. В результате боестолкновений, названных «Однодневной войной» и прекращенных благодаря посредническим усилиям Минобороны РФ, погибли люди с обеих сторон. Почти сразу после прекращения огня было объявлено, что через месяц, в середине декабря, лидеры обеих стран встретятся в Брюсселе на полях саммита «Восточное партнерство» и при посредничестве главы Европейского совета Шарля Мишеля, дабы обсудить, как им жить дальше. Пикантность ситуации придавал тот факт, что до этого (и до обострения) велись переговоры о проведении встречи Алиева и Пашиняна при посредничестве российского президента, и данные переговоры по не вполне понятным причинам топтались на месте.
Брюссельское обсуждение в таком контексте начинало походить на слишком уж демонстративный акт неуважения к России. Поэтому в итоге Баку и Ереван сочли нужным предварить все-таки европейский этап российским, который и прошел 26 ноября в Сочи. По его итогам было сделано заявление о необходимости «повышения уровня стабильности и безопасности на границе», которое Владимир Путин дополнил комментарием о согласовании механизмов демаркации и делимитации границы. При этом Владимир Владимирович добавил, что они должны быть созданы до конца года, так что речь пока скорее даже не о согласовании как таковом, а о «согласовании готовности дальше согласовывать». Иной явно просматривающейся и очевидной конкретики достигнуто не было.
Ожидаемо не было достигнуто прогресса и в вопросе так называемого Зангезурского (Сюникского) коридора, в трактовке сущности которого у Армении и Азербайджана существуют трудноразрешимые противоречия. Азербайджан считает, что в ноябрьских соглашениях 2020 года о прекращении огня прописано его право на экстерриториальный транспортно-логистический коридор через территорию Армении, свободный от любого пограничного и таможенного контроля последней. Армяне, в свою очередь, категорически отрицают это понимание и вдобавок испытывают крайнюю степень аллергии на само слово «коридор» как затрагивающее их суверенитет.
В начале декабря вспыхнула заочная полемика Никола Воваевича и Ильхама Гейдаровича на этот счет. Алиев 6-го декабря на встрече с жителями села Гонахкенд заявил: «Во время войны были люди, которые хотели нас удержать, были довольно сильные круги, но они не могли нас остановить. Я сказал, пусть дадут нам график, когда они покинут наши земли, тогда мы будем готовы остановиться. Я говорю то же слово сегодня. Я говорю: дайте нам время, когда откроется "Зангезурский коридор", и тогда проблем не будет. Поэтому я считаю, что руководство Армении, общество Армении, население должны это понимать. Мы добились того, чего хотим, мы добиваемся и мы добьемся».
Пашинян ответил через два дня: «Мы обеспечим открытие коммуникаций, мы в этом очень заинтересованы. Ни о каком коридоре для Азербайджана по территории Армении речи не идет. Все критерии межгосударственных перевозок будут соблюдаться, а дорога через Сюник будет под юрисдикцией Армении и армянского законодательства. То же самое касается и железной дороги. Сейчас обсуждается несколько вариантов открытия автомобильных маршрутов, а в части железной дороги речь идет о направлении Ерасх-Ордубад-Мегри-Горадиз. Надеюсь, что удастся быстро прийти к решению и консенсусу».
Региональные и мировые державы в промежутке между сочинскими и брюссельскими переговорами также продолжили обсуждение армяно-азербайджанского конфликта. Так, в телефонном разговоре с Владимиром Путиным его иранский коллега Ибрагим Раиси подчеркнул недопустимость изменения границ и статуса стран Южного Кавказа. Эта же позиция была выражена ранее иранским министром иностранных дел Хосейном Амиром Абдоллахияном в ходе его московского визита, в схожем ключе выражался командующий сухопутными войсками иранской армии генерал Киумарс Хейдари. Тегеран крайне обеспокоен изменением баланса сил в зоне его жизненных национальных интересов в пользу тандема Азербайджан-Турция (с которым смыкается еще и Израиль), что привело к резкому обострению ирано-азербайджанских отношений в сентябре-октябре.
1-2 декабря сопредседатели Минской группы ОБСЕ (Эндрю Шофер от США, Игорь Ховаев от РФ и Брис Рокфей от Франции) в рамках стокгольмского заседания Совета министров ОБСЕ встретились с главой МИД Армении Араратом Мирзояном и главой МИД Азербаджана Джейхуном Байрамовым, после чего выпустили заявление, в котором выразили сожаление, что не удалось свести двух министров вместе, и высказали готовность провести такую встречу, как только позволят обстоятельства. Кроме того, было принято совместное заявление глав внешнеполитических ведомств стран-сопредседателей – Лаврова, Блинкена и Ле Дриана, в котором содержится призыв к Армении и Азербайджану отказаться от агрессивной риторики и практики и максимально сотрудничать с Минской группой. Рассказывая о документе, публикация которого затянулась из-за согласования текста на несколько дней, глава российского МИД Сергей Лавров выразил сожаление, что контакты получаются малорезультативными, а Минская группа уже десять лет не может принять содержащую конкретику политическую декларацию, так как «все пытаются вместо концентрации на общих задачах по укреплению безопасности, заполнить декларацию своими мелкими вопросами».
10 декабря, под звуки очередного армяно-азербайджанского пограничного обострения с ранеными и убитыми, в Москве прошло первое заседание Консультативной региональной платформы «3+3» с участием заместителей министров иностранных РФ, Армении, Турции, Азербайджана и Ирана (еще одна планируемая «единичка», Грузия, от участия воздержалась). Как сообщил российский МИД, на встрече обсуждались «меры по повышению доверия, взаимодействие в торгово-экономической, транспортной и культурно-гуманитарной областях, противодействие общим вызовам и угрозам».
Ереван, соглашаясь на такую повестку платформы, при этом подчеркивает, что вопросы статуса Карабаха и транспортных «коридоров» обсуждать на ней не хочет и не будет – мол, для этого есть другие площадки. Тем интереснее, что спустя три дня глава турецкого МИД Мевлют Чавушоглу сообщил, что вскоре Турция и Армения запустят чартерное авиасообщение и обменяются специальными посланниками для нормализации отношений, а МИД Армении поприветствовал это заявление и подтвердил готовность к обмену спецпредставителями. До этого, накануне встречи в Сочи, говорилось, что Ереван попросит Россию быть посредником в переговорах с Турцией. Сложно избавиться от ощущения, что это был некий жест вежливости, как и сама сочинская встреча.
Последние часы перед брюссельской встречей тоже прошли насыщенно. Ее среди прочих тем подняли в телефонной беседе Владимир Путин и Эммануэль Макрон, выразив надежду на положительные результаты. Между тем, сами участники вели себя так, будто на позитив не настроены. Так, Алиев на совместной пресс-конференции с генсеком НАТО Столтенбергом в очередной раз подтвердил неизменность позиции Баку относительно Зангезурского (Сюникского) коридора и пригрозил: если Армения будет по-прежнему настаивать на установке таможенных пунктов на «Зангезурском коридоре», то Азербайджан встречно потребует такого же режима в Лачинском коридоре, соединяющем Армению с Карабахом. В ответ Пашинян тоже в очередной раз написал на своей странице в Фейсбуке, что выдвигаемые условия неприемлемы, о чем он и скажет на встрече.
И вот встреча состоялась. Каковы же ее итоги? Мишель призвал двух лидеров к скорейшему решению гуманитарных вопросов и особенно отправке домой еще не отпущенных пленных (в первую очередь – армянских). Как говорится в заявлении ЕС, Пашинян и Алиев выразили готовность восстановить железнодорожные линии с мерами пограничного и таможенного контроля. Это подчеркнул и сам Пашинян, вновь на Фейсбуке: «Железная дорога будет работать в соответствии с международно признанными пограничными и таможенными правилами на принципах взаимности, под суверенитетом и юрисдикцией стран». Кроме того, ЕС пообещал предоставить миссию экспертов для демаркации и делимитации двухсторонней границы.
Можно сказать, что итоги представляют собой две основные «корзины». Сам факт принятия конкретных решений (важная оговорка – вроде бы) и особенно перспектива контроля за их выполнением со стороны ЕС подтверждает наши опасения относительно иерархии посредников и модераторов в глазах Баку и Еревана. При этом сами решения на первый взгляд могут быть трактованы как некоторый дипломатический успех Армении. Но этот взгляд, вспоминая многолетнюю историю конфликта, именно что первый и приблизительный, требующий проверки на практике. Собственно, судьба прошлогодних ноябрьских соглашений тому яркий пример. Оговорка насчет принципов взаимности, например, не противоречит формуле Алиева - «если контроль, то в обоих коридорах».
Пока же доверие армянского общества к Николу Воваевичу, проявленное на летних парламентских выборах, понемногу снижается или во всяком случае демонстрирует временную тенденцию к снижению на несколько процентов. По данным недавнего социологического опроса, представленным руководителем армянского представительства «GALLUP International Association» Арамом Навасардяном, порядка половины граждан не доверяет премьеру. Полностью Пашиняну доверяют 14,7%, скорее доверяют - 24,9%, скорее не доверяют - 10,9%. Совершенно не доверяют премьеру 39,4% респондентов. В 2018 году этот показатель составил 3,5%, а летом пашиняновская партия «Гражданский договор» набрала на выборах 54%.
