Станислав Смагин, политолог
Армения охвачена очередным острым внутриполитическим кризисом и народными волнениями, сильнейшими с момента проигрыша Второй Карабахской войны в ноябре 2020 г., когда Никола Пашинян, казалось, находится на волоске от свержения. Как и тогда, детонатором смуты стала внешнеполитическая повестка и карабахский вопрос.
Для этого вопроса в последние месяцы были характерны процессы, отличающиеся определенной противоречивостью. С одной стороны, Азербайджан резкое увеличил количество военных стычек и локальных акций в Карабахе, недвусмысленно намекая на возможность новой фазы конфликта. Кроме того, в Баку вновь ужесточили риторику – например, Ильхам Алиев заявил: «Азербайджан откажется признавать территориальную целостность Армении, если она не подпишет мирный договор на основе принципов, предложенных в Баку». Одновременно усилились и, хотя это и странно звучит с учетом предыстории, потеплели контакты Армении с Турцией, что выразилось в мартовских прямых переговорах глав МИД двух стран.
Ситуативное принятие Анкарой роли «доброго следователя» по сравнению со «злым» азербайджанским имеет свои объяснения. Если для Азербайджана критически важно окончательно закрыть карабахский вопрос путем новой военной кампании или принуждения Армении к дипломатической капитуляции (возможен и комбинированный вариант – сначала военная кампания, потом принуждение), то для турок, в принципе не возражающих против планов стратегических партнеров, сейчас важнее игра с темой эскалации, а не сама эскалация. Это позволяет повышать ставки по всей повестке Южной геополитической дуги. Мирная капитуляция Армении и превращение ее в ведомого и не спорящего, а то и ведомого Анкарой соседа турок тоже вполне устроит.
Надо сказать, режим Пашиняна делает многое, что может быть расценено как шаги на этом пути. В апреле премьер многозначительно заявил, что «международное сообщество» (читай – Запад) просит Армению «снизить планку [условий] в вопросе статуса Нагорного Карабаха», намекая, что эту просьбу хорошо бы выполнить. Судя по всему, удалось Пашиняну и подавить отторжение, которое власти самого Карабаха традиционно (и обоснованно) испытывают к «мирной повестке»; недавно президент НКР Араик Арутюнян сказал, что «Арцах [армянское название Карабаха] выбрал мирную повестку». Никол Воваевич высоко оценил эти слова, отметив, что «Ереван и Степанакерт вместе работают над урегулированием нагорно-карабахского конфликта». Все это происходит при еще более явном, чем ранее, уходе от российских дипломатическо-посреднических услуг при одновременном возрастании ставок на Париж, Вашингтон и Брюссель.
В свете происходящего армянская оппозиция, называющая себя «общенациональным движением «Сопротивление», с 20-х чисел апреля начала проводить ежедневные акции протеста против капитулянтской позиции власти в отношении договоренностей с Азербайджаном и Турцией и статуса Карабаха. В идеале Пашинян должен вообще уйти или хотя бы пойти на досрочные парламентские выборы. Премьера обвиняют в том, что он, зная о негативном отношении дипломатического корпуса к своей политике, отстранил МИД от закрытых переговоров с Турцией и поставил во главе министерства Арарата Мирзояна, которого обвиняют в многолетней работе на турецкие спецслужбы под псевдонимом «агент Омега».
К протестующим примкнул и второй президент страны Роберт Кочарян со своим сыном Левоном. Навещает палаточный лагерь оппозиции и другой бывший президент, Серж Саргсян, считающийся одним из вероятных выгодополучателей правительственного кризиса. Впрочем, по словам представителя фракции «Честь имею» Айка Мамиджаняна, Саргсян не стремится к возвращению на высокие посты и в случае чего поможет «людям доброй воли» столь же добрым советом.
Пашинян и его окружение обвиняют оппозицию в маргинальности, многократном преувеличении реального числа протестующих («там не более ста человек») и организовывают контрмитинги сторонников правительства, что еще больше усиливает напор другой стороны. Градус ожесточенности многократно подскочил после того, как неделю назад полицейский автомобиль из премьерского кортежа, проехав на красный свет, насмерть сбил 28-летнюю беременную девушку Сону Мнацакян. Пашинян позвонил отцу погибшей, выразил соболезнования и пообещал провести тщательное расследование, но от яростной обструкции его это не спасло.
4 мая, день парламентского выступления Пашинян в рамках «правительственного часа», стал промежуточной кульминацией волнений. В центре Еревана собралось особо значительное количество протестующих и столь же значительное количество силовиков (по разным оценкам, до восьми тысяч). Можно сказать, оппозиция разбилась на два взаимосвязанных фронта – уличный и парламентский.
Выступление главы кабмина в Национальном собрании ожидаемо никаким конструктивом не завершилось. В своей речи Пашинян, как он это обычно делает, стал обвинять в тяжелом положении Карабаха своих предшественников и сулить некие разоблачения. Представители оппозиции зачитали требование об отставке премьера, начали задавать неудобные вопросы, а затем и вовсе покинули зал под крики Пашиняна «Ааа, убегаете, как всегда!». Оставшись наедине со своей парламентской группой поддержки, Никол Воваевич заседание решил свернуть заседание, тем более поступили сведения, что протестующие вот-вот начнут штурм парламента. Правда, оппозиция заявила, что ни это, ни другие здания законодательной и правительственной власти штурмовать не собирается, так как настоящая власть все равно уже «не в зданиях, а в руках людей». Разве что протестуюшие проникли на территорию МИД и подняли там флаг Карабаха в знак солидарности с республикой. Остаток дня прошел в новых уличных стычках и задержаниях бунтарей полиции.
Откровенно говоря, власть Пашиняна не выглядит висящей на волоске – в конце концов, полтора года назад ему удалось удержаться на посту в еще более сложной ситуации. Но была бы немалая ирония судьбы, если человек, попавший на вершину власти, оседлав гребень народных протестов, в результате них же власти бы и лишился. Впрочем, подобные случаи не так уж редки. Пока же можно констатировать, что Армения вступила в очередной период неопределенности, весьма резонирующим с общим кризисом в Евразии и мире.
