Станислав Смагин, политолог
Одним из козырей «проекта Украина», он же «Украина не Россия», традиционно была его открытость, скажем так, для политической ассимиляции. Присяга основным ценностям «украинства» позволяла включать в него не только русскокультурных и русскоязычных жителей страны, но и желающих из Великороссии-РСФСР-РФ. Недавно уволенная омбудсмен Людмила Денисова – классический пример успешности подобной ассимиляции. До тридцати лет не имевшая к Украине вообще никакого отношения, а затем до сорока жившая и работавшая в совершенно русском по сути и духу Крыму, она ближе к старости превратилась в автора шокирующих баек о миллиардах изнасилованных русской армией украинских женщин и детей, каковые байки несколько удивили даже ее коллег по киевскому политическому классу.
После победы Майдана в феврале 2014-го на Украину хлынула волна российской политической эмиграции, представителей которых вели за собой те или иные претензии к российской власти, симпатии к правому радикализму, сыгравшему в ходе Майдана важнейшую роль, часто банальная русофобия и/или авантюризм. Все эти люди рассчитывали военной, общественной либо журналистской деятельностью доказать свою лояльность новой отчизне и новым соотечественникам и влиться в ряды строителей уже не просто «Украины не России», а официально провозглашенной «Украины – антиРоссии».
Однако интеграция этой эмигрантской плеяды пошла значительно натужнее, чем предыдущих. Новые соотечественники, включая русских, ассимилированных и дерусифицированных ранее, всячески давали понять, что холодная сдержанность при условии безоговорочной лояльности – практически максимум, на что гости могут рассчитывать. Приведем ряд примеров. Известного либерала Павла Шехтмана всячески оскорбляли в соцсетях за его вежливые сомнения в особо буйных украинских исторических мифах. Российский актер донбасского происхождения Анатолий Пашинин, повоевав в родных местах против мирного населения, превратился затем в бомжа, которому заказан путь и в украинский и, разумеется, в российский кинематограф. Нацист и бывший студент ВШЭ Роман Железнов (Зухель), запятнавший себя шевроном батальона «Азов» (запрещен в РФ), стал героем видео, в котором новые соратники бьют и унижают его, требуя уйти из укронацистского движения, дабы не позорить его, и удалить личную страницу ВКонтакте. Юрист и журналист Алексей Барановский, уже в ходе СВО освещая боевые действия во всех смыслах словах с украинских позиций, был тем не менее заподозрен в шпионаже.
С проблемами столкнулись даже такие корифеи либерально-русофобской журналистики, как Айдер Муждабаев и Аркадий Бабченко, ежедневно проклинавшие всех оставшихся в России единомышленников только за то, что они не идут взрывать Кремль и штаб-квартиру ФСБ. На Муждабаева завели уголовное дело за то, что он в ходе президентской кампании-2019 обвинял избирателей Зеленского в национальном предательстве и призывал к расправам над ними. А Бабченко еще до того, как стал одновременно живым и мертвым «Аркадием Шредингера», заступился за некую российскую волонтерку запрещенного «Азова», ставившую «лайки» антиправительственным постам и обвиненную в «пособничестве терроризму. Неосторожное выступление вызвало тысячи комментариев на Фейсбуке (запрещен в РФ), самый мягкий из которых звучал так: «Что должен понимать каждый русский, желающий помогать Украине или ищущий тут убежища:1. Крым — это Украина 2. Донбасс — это Украина 3. Украинцы не братья, тем более не младшие. 4. Внутренняя политика Украины — это дело исключительно украинцев. 5. Основной враг Украины — российское государство. 6. В Украине вы - гости, со всеми вытекающими. 7. Даже если вы воюете за Украину на фронте — пункт 4 не теряет актуальности. 8. Общий враг у нас может быть только один — путинский режим. И только он. Несоблюдение/непризнание хотя бы одного пункта = на [censored]». Так сказать программа-минимум украинского русофоба.
Для эмигрантов эпохи СВО условия еще более ужесточились. Первой из заметных персон с этим столкнулась бывшая сотрудница Первого канала Марина Овсянникова, устроившая провокацию в прямом эфире с расчетом на дальнейшую сытную жизнь за рубежом. Ведь не даром демонстрированный ею в эфире плакат начинался крупной надписью на английском языке. Дополнительную уверенность в светлых перспективах ей придавал тот факт, что она уроженка Украины. Но уже в Германии, где она трудоустроилась в издании Die Welt, местная украинская диаспора устроила акции протеста против помощи «путинской пропагандистке».
Затем Овсянникова отправилась в длительную, как ей казалось, командировку непосредственно на Украину. В конце мая она посетила родную Одессу, а 31-го числа должна была дать в Киеве пресс-конференцию «Разоблачение от Марины Овсянниковой: как работает российская пропаганда». Анонс мероприятия вызвал бурю возмущения со стороны местных СМИ, различных структур и обычных «свидомых» граждан. Овсянниковой пришлось спешно досрочно ретироваться. «Журналисты стали кричать, что я москалька, агент ФСБ, пропагандист, что бывших пропагандистов не бывает, что меня надо арестовать…»
В итоге служба Welt эвакуировала [её] самыми невероятными путями. Я даже от страха отказалась встречаться [с советником главы МВД Украины Антоном Геращенко], он меня сразу внес в базу „Миротворец“, и я убежала. Это был какой-то ужас, мы с трудом выехали на машине через Румынию, я чудом уехала», - жаловалась Овсянникова, спешно добавляя, что «может понять чувство украинцев». Кстати, угроза о внесении в список «Миротворца» была-таки исполнена.
Уже после возвращения в Германию Марина Владимировна опубликовала на Фейсбуке (запрещен в РФ) несколько коротких репортажей с впечатлениями об Украине, и в частности Одессе. Каждая из них собрала множество комментариев украинцев, и на один доброжелательный или нейтральный приходилось несколько оскорбительных, вплоть до пожеланий смерти. Овсянникова вновь попробовала оправдаться, что она не российская пропагандистка и вообще не русская, а украинка и собирается поменять фамилию на девичью (Ткачук). Положительных результатов унижения пока не заметно. Украинский министр культуры Ткаченко предложил запретить даме въезд на Украину, а Telegram-канал провел голосование «Верите в ее раскаяние?» с промежуточным результатом 2,5 тысячи «да» и 12,6 тысячи «нет». Кстати, облил недотепу грязью и Муждабаев, по-прежнему стремящийся доказать новому окружению, что он святее папы Римского и уж точно жовто-блакитнее всех пытающихся окраситься в эти цвета после него.
Забавно и происшествие с Александром Невзоровым (признан в РФ СМИ-иноагентом), некогда мэтром патриотической журналистики. Последние годы Александр Глебович непрестанно демонстрировал погружение в пучины мизантропии, нигилизма, русофобии и просто показной невменяемости, достигнув после начала СВО муждабаевско-бабченковской глубины. Зеленский решил точечно обновить с его помощью засаленную колоду уже имеющихся экс-россиян и объявил о предоставлении самому Невзорову и его супруге украинского гражданства, объяснив решение так: «Если у нас есть возможность раскачивать российские власти, мы должны это делать с гражданами РФ, которые против политики Кремля». Немедленно посыпались обвинения в пособничестве «российскому империалисту» и «путинскому агенту», на сайте Зеленского стали массово появляться петиции с требованием отозвать решение. Пришлось спешно откатывать ситуацию назад: глава СНБО Данилов выступил с разъяснением, что гражданство пока не предоставлено, предстоит длительная процедура его получения. Зеленский же, наивно хлопая глазами, рассказывает, что… не помнит, предоставлял ли гражданство Невзорову: «[Он] точно обращался… Но я не помню физически, потому что у меня есть большие списки, мне подавались большие списки».
Добавим сюда и историю с журналистом Олегом Кашиным, который, правда, предпочитает пылко болеть сердцем за Украину, сидя в Лондоне и благоразумно не подъезжая поближе к Киеву. Кашин долгое время стремился быть своим одновременно для либеральных и патриотических кругов, этой весной сделал окончательный выбор, и все равно – одновременно с российским списком иноагентов попасть в список «разжигателей войны», составляемый командой Навального. Что же мы видим? Конечно, новый российский эмигрант до сих пор может получить украинское гражданство или действующий в поддерживающих Украину странах «паспорт хорошего русского», предлагаемый сейчас эмигрантами былых времен. Но получить не просто документ, а в комплекте с прилагающимся добрым отношением – это сейчас операция, немногим уступающая осветлению кожи Майкла Джексона. Вне зависимости от взглядов. Перефразируя старую пословицу-анекдот, раньше в Киеве не били по морде при правильном паспорте, затем стали бить при любом, теперь бьют, вообще не спрашивая паспорта. Европа, как показывает случай с Овсянниковой, пока более снисходительна. Однако, движется в схожем направлении. В том числе и усилиями миллионов украинских мигрантов, которых и многие рядовые европейцы воспринимают хуже, чем беженцев из Африки и Ближнего Востока.
