Сергей Саенко, международный обозреватель
В Мадриде 30 июня завершился трехдневный саммит Североатлантического альянса. Обычно такие встречи проводятся раз в год, но в нынешнем году – это уже третья подобная встреча. В феврале и марте из-за кризиса на Украине лидеры НАТО уже экстренно встречались лично и в формате видеоконференции для обсуждения сложившейся ситуации с безопасностью на европейском континенте.
Главный пункт повестки дня саммита в испанской столице – одобрение новой Стратегической концепции, которая определит курс альянса до 2030 года. Предыдущий аналогичный документ датируется 2010 годом, и если сравнить две концепции, то можно понять, насколько кардинально изменилась обстановка не только вокруг европейской безопасности, но и в мире в целом.
В концепции 12-летней давности Россия упоминается 13 раз, и каждое такое упоминание подается в положительном контексте и преподносится как стратегическое партнерство Брюсселя и Москвы. В принятой же в Мадриде новой концепции свой подход к отношениям с Россией альянс обозначает прямо противоположно, и ее уже обозначают, как «наиболее существенную и прямую угрозу» безопасности НАТО. К слову, в новой концепции альянс впервые касается «Китая и тех вызовов, которые он представляет для интересов, безопасности и ценностей» блока – в концепции 2010 года КНР не упоминалась ни разу.
В результате получается, что в новой концепции Россия рассматривается как первоочередная угроза альянсу, а долгосрочные вызовы исходят со стороны Китая. Именно такой видят ситуацию в Вашингтоне. Что дело обстоит именно так, заявил накануне саммита в Мадриде чиновник американской администрации высокого ранга. По его словам, в обновленной натовской стратегии «Россия, очевидно, продолжает быть наиболее серьезной и первоочередной угрозой альянсу». Однако «в Стратегической концепции будут также изложены многоплановые и более долгосрочные вызовы для евроатлантической безопасности со стороны КНР», – дополнил чиновник Белого дома.
Таким образом, новая версия Стратегической концепции НАТО становится документальным апофеозом той риторики, которую альянс транслировал после переломного 2014 года. Здесь как раз следует отметить, что в России за точку отсчета этих перемен принимают речь Владимира Путина на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года, в которой он отверг идею однополярного мира с господствующей ролью США. Тогда Путин заявил о том, что у России есть свои национальные интересы. Это было принято в штыки, поскольку до этого Запад привык слышать от российских лидеров совсем другие вещи. Новая риторика воспринималась не иначе как желание России выйти из той роли, которая ей была намечена. Время показало, что в Мюнхене президент Путин был абсолютно прав – однополярному миру приходит конец, и коллективному Западу во главе с США с этим придется считаться.
В то же время конфликт на Украине фактически оборвал диалог Москвы и Брюсселя, поставив под вопрос действие лежащих в его основе договоров, в частности, Основополагающего акта Россия — НАТО от 1997 года. В этом документе четко прописано, что Россия и альянс не воспринимают друг друга как противников. 25 февраля, на следующий день после начала российской спецоперации на Украине, Йенс Столтенберг обвинил Россию в том, что она «нарушала [этот документ] много лет», и заявил, что «соглашение не функционирует». В свою очередь Москва неоднократно подчеркивала, что выходить из Основополагающего акта не собирается.
Безусловно, сложно сказать, какими будут через десять-пятнадцать лет отношения России и НАТО. Но если говорить о ближайшей перспективе, то до саммита в Мадриде вполне можно было бы ставить вопрос о возобновлении диалога по линии военных. Особенно с учетом нынешней сложной международной обстановки, когда мир, как считают некоторые эксперты, стоит на пороге Третьей мировой войны. В сложившейся ситуации прямые контакты российских и НАТОвских военных были бы крайне полезны.
Однако мадридский саммит перечеркнул эти надежды и со всей наглядностью продемонстрировал, что Североатлантический альянс не готов к такому развитию событий и не пойдет ни на какие контакты и любое взаимодействие с Россией. Саммит принял четкие формулировки, которые не оставляют никаких иллюзий насчет будущих отношений с Москвой – в альянсе взят четкий курс на конфронтацию с Россией со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Ситуацию осложняет и принятое в Мадриде решение о скором вступлении в НАТО Финляндии и Швеции. Ожидалось, что именно на этой встрече начнется прием в альянс этих двух стран в ускоренном режиме, но вдруг против высказалась Турция из-за двусторонних противоречий с ними. Анкару, в частности, не устраивает то, как Хельсинки и Стокгольм выстраивают отношения с Рабочей партией Курдистана (РПК), которую турецкое руководство считает террористической. Еще накануне саммита Турция была непреклонна в своих требованиях, но в Мадриде ее «сломали» (в первую очередь усилиями США), и она подписала меморандум с Хельсинки и Стокгольмом, в котором стороны урегулировали все спорные вопросы. После этого дорога Финляндии и Швеции в НАТО была открыта. Считается, что уже этой осенью Хельсинки и Стокгольм станут полноправными членами НАТО.
Россия негативно относится к расширению Североатлантического альянса, в том числе за счет вступления Швеции и Финляндии. По мнению замглавы МИД России Сергея Рябкова, расширение НАТО – это сугубо дестабилизирующий фактор, не добавляющий международной безопасности. Свое мнение по поводу расширения НАТО высказал накануне и российский президент Владимир Путин. Выступая на пресс-конференции по итогам Каспийского саммита в Ашхабаде, он заявил, что у России «нет таких проблем со Швецией и Финляндией, которые, к сожалению, есть с Украиной». При этом глава государства подчеркнул, что Москва будет вынуждена ответить зеркально в случае размещения военной инфраструктуры НАТО в этих странах.
Как видим, то, против чего так возражала Москва – продвижение НАТО к ее границам, реально происходит на практике. Причем, это не только вступление Финляндии и Швеции в альянс, но и заявление Йенса Столтенберга, который в Мадриде анонсировал решение об увеличении сил быстрого реагирования блока с 40 тыс. до 300 тыс. человек. По его словам, это увеличение будет включать и наращивание сил в Восточной Европе, в частности странах Балтии. Атлантисты готовятся непосредственно воевать с Россией – на Украине или даже на своей территории? Похоже, что нет, они «просто показывают», то есть демонстрируют свою мощь. Пока.
Но Россию этим «показом» не испугать – у нее есть чем ответить стратегам НАТО, включая современное оружие, которого у блока просто нет. И об этом не раз говорил президент России Владимир Путин, а российский лидер слов, как известно, слов на ветер не бросает...
