Владислав Туров, военный обозреватель
Считается, что концепцию «мягкой силы» придумали американцы. Но суть ее издревле присуща китайскому менталитету. Еще китайский мудрец Лао-Цзы, живший в VII веке до н. э., утверждал, что «в мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет». Похоже, что эти принципы Пекин взял на вооружение при реализации своей миротворческой инициативы по Украине.
В современном понимании «мягкая сила» – это комплекс дипломатических, экономических, политических, военных, культурологических и иных инструментов не силового воздействия на обстановку в других странах в целях оказания на нее влияния, отвечающего национальным интересам собственного государства.
Учитывая особое место Китая в современном мире и специфику китайской культуры, выбор Пекина пал именно на такой способ действий в вопросах внешней политики. В ряде политических документов напрямую упоминался термин «мягкая сила». При этом, помимо политической сферы, упор делался на усилении экономического и культурного влияния Китая.
Отличительной чертой китайской политики является неспешность и целеустремленность действий. В пределах своей стратегической установки Китай использует любую возможность, действуя при этом с учетом дальнейшей перспективы.
Ярким примером реализации подобной установки является развитие отношений КНР со странами Евразийского континента. Имея четкую установку на отстаивание своих позиций в ЮВА, и в первую очередь по вопросу Тайваня, укрепление своих стратегических позиций в отношениях с США, китайское руководство укрепляет свои отношения с Россией, но при этом старается не наносить ущерб отношениям со своим главным экономическим партнером - Европейским союзом.
Так, в преддверии судьбоносного визита Председателя КНР Си Цзиньпина в Россию представитель высшего руководства Китая Ван И совершил поездку по европейским «центрам принятия решений», после чего прибыл в Москву для окончательного решения вопроса официального визита главы Китая в Российскую Федерацию. Этому также предшествовал визит в Пекин ряда руководителей ведущих европейских стран.
Одним из важных итогов российско-китайских переговоров на высшем уровне явилось заявление о важности решения военного конфликта на Украине за столом переговоров. Опубликованные вскорости предложения Китая о мирном урегулировании конфликта не содержали конкретных предложений, но включали многократно повторённые тезисы о верховенстве устава ООН, уважении территориальной целостности и т.д.
Следом в Киев, Москву и европейские столицы был направлен спецпредставитель Госсовета КНР по делам Евразии Ли Хуэй. Результатом этих встреч стало также взвешенное заявление Пекина о том, что «дело это непростое и быстрых решений здесь нет».
По мнению большинства обозревателей, задача Ли Хуэя была вовсе не в том, чтобы помирить Москву и Киев, что на данном этапе маловероятно. Китай в первую очередь посылал сигнал Европе с предложением прекратить смотреть на проблему глазами Вашингтона и взглянуть на вещи объективно - Россия никуда не исчезнет, несмотря на заклинания США и горы оружия, поставляемые Киеву. И это был сигнал от крупнейшего торгового партнера Евросоюза, которого «отменить» не получится.
Тем самым Пекин стремился помочь Европе опереться на китайский рынок и капиталовложения, что особенно актуально для ЕС в свете утраты доступа к дешевым российским энергоносителям и перемещения производств в США.
Одновременно Китай работал и на дальнейшую перспективу. Следом за китайской инициативой последовали предложения о мирном урегулировании украинского кризиса со стороны ряда африканских стран и Индонезии. В конечном итоге войны кончаются за столом переговоров, и когда нынешняя ситуация подойдет к такой черте, Пекин окажется в весьма выгодном положении. Готовить ее на будущее нужно уже сейчас.
Аналогичную политику Китай проводит в отношении африканских партнеров и ряда стран Азии. Он не нажимает, а уговаривает и покупает. Многие государства становятся его должниками, и тут Пекин действует цинично и жестко, иногда принуждая расплачиваться за долги суверенной территорией этих стран.
В своем стремлении достичь всестороннего доминирования в Евразийском регионе Китай активно продвигает политику, направленную на страны так называемого «Глобального Юга», которым Китай предлагает себя в качестве альтернативной точки влияния, отличной от западных стран, не поддерживающей военные конфликты и выступающей с твёрдых консервативных позиций.
Особое место в политике Пекина занимает проблема Тайваня. И на его примере наиболее ярко раскрывается мягкая сила Пекина. Не исключая применение военной силы для возвращения острова в состав Китая, он главный упор делает на мирное воссоединение, для чего регулярно проводятся контакты с представителями политических партий Тайваня, беспрепятственно осуществляются взаимные поездки граждан и общественных деятелей.
С глобальной точки зрения Пекин принимает активное участие в различных международных организациях, таких как БРИКС, ШОС, АТЭС и других, с целью продвижения своих интересов. Он активно поддерживает идею многополярного мироустройства в противовес политике гегемонии и различного рода санкций. В частности, главной пробивной силе «мягкой» политики США - американскому доллару, Китай стремится противопоставить юань. И добивается на этом пути значительных успехов. По данным агентства Bloomberg, «доля местной валюты в трансграничных платежах Китая выросла до рекордных 48% в конце апреля текущего года».
Китай не спеша мягкими, иногда еле слышными шагами упорно и целеустремленно достигает своих геополитических целей, не вступая в острые политические или военные конфликты с другими странами и ведущими мировыми игроками.
