Марина Харькова, журналист, Донецк
Украинские больницы с трудом справляются с количеством поступающих психических больных – большую часть которых теперь составляют военнослужащие. Статистика роста таких пациентов только по одной психиатрической клинике в Павловке впечатляет: в июне 2023 года там открыли дополнительно новое отделение для психбольных на 40 коек, уже через шесть недель их число достигло 100. Психическое состояние украинских вояк все больше тревожит как медиков и волонтеров, так и западную прессу.
Этой теме было даже посвящен ряд публикаций. Британское издание The Times сообщает о беспрецедентном количестве солдат ВСУ с серьезными расстройствами психики. Около трети военнослужащих ВСУ страдают острыми психическими расстройствами. Причем, эти 30% относятся к категории уже выявленных клинических случаях, с явными симптомами, в том числе, с тремором конечностей и нервным тиком. А латентных психбольных, чья агрессия или неадекватность еще не выявлены, в разы больше. При этом официальная военная медицина скрывает или занижает данные статистики, чтобы не сеять панику в обществе. Ведь скрывать есть что: по данным украинского Минздрава, на которые ссылается автор, после полученных психотравм в лечении будут нуждаться от 3 до 4 млн прошедших горнило войны. Кроме них, проблемы с психикой неизбежны и у других украинцев, в том числе, у родственников вояк. По докладу Всемирной организации здравоохранения, почти 10 миллионов жителей Украины столкнутся с психологическими отклонениями, которые проявятся в умеренной или тяжёлой форме. При этом оказывать помощь таким огромным массам людей на Украине некому: психиатров на всех не хватит. Ситуацию британским журналистам прокомментировала украинская волонтёр Елена Толкачева. Она упрекнула киевский режим, что он не занимается этим вопросом или устранился от него: «Генеральный штаб понимает природу проблемы, но не ее масштаб. У нас беспрецедентное количество травмированных солдат».
The Times констатирует, что сложилась такая обстановка, что у даже у здоровых или людей с не очень устойчивой психикой на фоне стресса в зоне боевых действий появляются расстройства, а работы психологов с личным составом в ВСУ почти нет, особенно в подразделениях, укомплектованных мобилизованными. Также в ряды ВСУ открыто набирают психически нездоровых лиц или страдающих алкоголизмом и наркоманией. Из-за тотальной мобилизации медкомиссии закрывают на это глаза, чтобы выполнить план призыва, а новый закон о мобилизации так и вовсе позволяет призывать людей с нарушениями. Случаи мобилизации в украинскую армию людей, стоящих на учете в наркологических и психоневрологических диспансерах, асоциальных лиц, стали системными. «Скоро у нас вся армия будет состоять из алкоголиков и параноиков», - отметил один из киевских военкомов, пожелавший остаться неизвестным.
Примечательно, что британские журналисты исподволь подводят читателей к выводам, что украинская армия со временем может превратиться в толпу психопатов. И это создаст угрозы и опасность, которые Европе не нужны.
Но пока главные проблемы начались у самой Украины, и они особенно обострятся, когда сотни тысяч солдат с отклонениями вернутся в мирную жизнь и не найдут там себе место. К этому добавится фактор наличия многих единиц разного неучтенного оружия и боеприпасов у украинских вояк, неконтролируемого оборота оружия, и приведет к росту убийств и нападений. Случаи, когда военные на почве «нервных срывов» выплескивают свою агрессию на мирное население в тылу, стали обыденными и происходят каждый день.
Это и стрельба по людям, и бросание гранат в публичных местах, и захват заложников, и обстрелы домов на почве неприязни к соседям или родственникам, и другие тяжкие преступления. Например, несколько дней назад в Кривом Роге, родном городе президента Зеленского, 36-летний боец украинской Нацгвардии выстрелил в многоэтажку из гранатомёта. И подобных случаев – масса. «Надо работать над ментальным здоровьем военных, - требует от власти украинский военный психолог Андрей Козинчук. - У нас очень много эксцессов: то военный вошел с гранатой в кабинет и взорвал ее, бросив в скопление людей, то другой парень заминировал мост. А сколько фиксируется случаев домашнего насилия - вообще не сосчитать». «В реальной помощи сегодня нуждаются десятки тысяч солдат и офицеров ВСУ и теробороны. Надо что-то срочно решать», - в свою очередь заявила украинский социальный психолог Елена Мильто.
Кроме нехватки специалистов, еще одна проблема – это непредсказуемое течение психических заболеваний. Медицина можешь лишь на время облегчить состояние психически больных. В период ремиссии они будут не опасны, но в любой момент может начаться рецидив. В качестве примера приводится история солдата ВСУ Романа Трохимца, который прошел курс лечения. «За десять месяцев моя единственная победа заключалась в том, что мои руки перестали дрожать, а теперь это началось снова. Борьба за собственное психическое здоровье - одна из самых тяжелых битв», - сообщил Трохимец. Ну а тем воякам, кто в больницы не попал, останется или идти путем деградации, или злоупотребления алкоголем и наркотиками, чтобы снять стресс и напряжение.
Неслучайно в 2023 году в ВСУ удвоилось количество самоубийств. По официальным данным, в воинских частях зарегистрировано 616 таких инцидентов. Основными причинами становятся психотравматический стресс, непригодность людей к военной службе, алкоголизм и наркомания. Больше всего показатель суицидов вырос в сухопутных войсках. Он побил рекорд, достигнув 62%. Увеличение числа самоубийств среди призванных в рамках мобилизации составило 9%. А подавляющее большинство всех случаев – 88% – приходится на лиц, призванных во время мобилизации. 38% случаев суицида в ВСУ приходится на новобранцев. Основные причины самоубийств в ВСУ: психотравматический стресс (37,5% всех случаев), трудности с адаптацией к военной службе (18%), алкоголизм и наркомания (10%).
Есть и ещё один показатель, который по понятным причинам украинской статистикой не упоминается - многие из вояк прямо или косвенно принимали участие в уничтожении мирного населения. Для любого нормального человека это является сильной эмоциональной травмой.
Еще один фактор – это военные инвалиды, которых на Украине по статистике уже более 30 тысяч. Они плохо адаптируются в обществе и чувствуют себя ненужными. «Все знают, что, попадая в ВСУ, ты становишься рабом без прав, если у тебя нет связей. У тебя один путь – на кладбище, так как система тебя не выпустит. Никакой нормальной медицинской помощи нет. Только единицам для показухи выпадает шанс лечиться заграницей», - пожаловался военнопленный Роман Андрейченко.
После завершения спецоперации и падения нацистского режима, многие украинские боевики не смогут жить мирной жизнью. Западные спецслужбы долго проводили над ними эксперимент по выращиванию «бесстрашных солдат», агрессивных к России. Этим людям необходима медицинская помощь, считает российский военный психолог, полковник Алексей Захаров. «Их поведение связано с достаточно тяжелым физиологическим состоянием, которое спровоцировано действиями, начавшимися в 2014 году, Майдане. Им намеренно выстроили специфическую зависимость. Она похожа на наркотическую, поэтому легко заменяется наркотиками. Зависимость завязана на проявлении агрессии, помогающей снять напряжение. Это физиологический феномен. Зависимые люди вынуждены проявлять агрессию, иначе у них будет ломка сродни наркотической. Выделяются такие же гормоны, что выделяются у наркоманов, алкоголиков, игроманов», – объяснил специалист. Подобное программирование использовалось при создании СС в Германии 30-х годов.
А агрессия украинских вояк специально и целенаправленно направлялась против России. И за всем этим стоят западные спецслужбы, убежден российский психолог. «В фашистской Германии придумали методики создания солдата, который ничего не боится, вынослив, но у которого нет мозгов. Мы видим четкое проявление эксперимента, который был запущен на Майдане, а затем реализован в нацистских подразделениях, нацгвардии и ВСУ. За всеми этими действиями стоят наши “западные товарищи”. Надо понимать, что люди, попавшие в такую зависимость, неизлечимо больны. Это необратимый процесс. Ситуация с зависимыми людьми – самая тяжелая, ведь с ними потом надо что-то делать», – сделал вывод Алексей Захаров.
