В ходе второй раунд возобновившихся 2 июня российско-украинских переговоров в Стамбуле стороны обменялись меморандумами, в которых изложены базисные подходы к урегулированию кризиса вокруг Украины. Однако анализ документов указывает на практически полное отсутствие точек соприкосновения по всем ключевым вопросам.
Россия предлагает два варианта перехода к 30-дневному прекращению огня. Первый: ВСУ должны полностью уйти из ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей. Второй, пакетный, сложнее:
-прекращение поставок западных вооружений и предоставления разведданных Киеву;
-исключение военного присутствия третьих стран, включая участие иностранных военных специалистов, на территории Украины;
-отмена военного положения на Украине, прекращение мобилизации и начало демобилизации;
-роспуск националистических формирований;
-амнистия "политзаключенных" и удерживаемых военнослужащих и гражданских лиц;
-создание двустороннего Центра мониторинга и контроля за прекращением огня.
Позиция Украины: прекращение огня осуществляется без всяких предварительных условий; контроль за ним осуществляют США и поддерживают "третьи страны"; отправной точкой считается линия соприкосновения, территориальные вопросы рассматриваются лишь после прекращения огня.
Точно такие же принципиальные расхождения касаются и будущего Украины. Российский документ подразумевает нейтралитет соседа, предполагающий отказ Киева от вступления в военные союзы и коалиции, запрет на любую военную деятельность третьих государств на территории Украины и размещение там иностранных военных формирований, военных баз и военной инфраструктуры; прямой запрет на прием, транзит и размещение ядерного оружия на Украине; установление предельной численности ВСУ, вооружений и военной техники; признание международным сообществом Крыма, Донбасса и Новороссии в составе России.
Документ киевский провозглашает: Украина не обязана быть нейтральной, она может быть частью евроатлантической общности и добиваться вступления в ЕС, а ее членство в НАТО зависит от консенсуса внутри альянса; не может быть никаких ограничений на численность, размещение и иные параметры ВСУ, а также на присутствие войск "дружественных иностранных держав" на Украине; территориальные приобретения России после 2014 года не признаются международным сообществом.
Россия: предусматривается снятие всех действующих санкций и отказ от введения новых; стороны соглашаются отказаться от взаимных претензий в связи с ущербом от боевых действий. Украина: санкции могут быть сняты лишь поэтапно, с сохранением механизма для их возобновления; замороженные российские активы направляются на восстановление Украины либо остаются замороженными вплоть до выплаты репараций.
И так далее.
Доцент Департамента международных отношений ВШЭ Андрей Суздальцев отмечает в этой связи, что «украинский меморандум нельзя рассматривать как вариант урегулирования украинского кризиса потому, что он не является документом, который ведет к мирному соглашению. То есть он принципиально не ставит даже вопросы, каким бы Украина хотела видеть мир между Россией и Украиной. Получается, что для Украины мир не очень-то и нужен, они заинтересованы в постоянной многолетней войне, которая позволяет выживать правящей элите, получать деньги, и сейчас это напоминает наемнический подход. Поэтому меморандум Украины посвящен промежуточной стадии – они хотят передышки и продолжительного перемирия. То есть в меморандуме украинском нет мира, а есть только перемирие. Это конечно совершенно не устраивает Россию, которая хотела закрыть конфликт окончательно и устранить первопричины конфликта, а это полностью не устраивает украинскую сторону. Поэтому разногласия и различия в подходах колоссальные, и следующий раунд через две-три недели будет посвящен оценке меморандумов и перспектив дальнейших переговоров. Понятно, что при нынешней власти в Киеве мирные соглашения им не нужны. Это самое главное. То есть дипломатического решения нет, и остается только военное».
В свою очередь главный научный сотрудник Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД РФ Антон Гришанов также отмечает, что «нельзя рассматривать украинский меморандум как вариант урегулирования кризиса. Изложенные в нем предложения противоречат нашей позиции, неоднократно озвученной президентом России Владимиром Путиным, и не учитывают наших озабоченностей. Кроме того, они не учитывают глубинных причин конфликта, поэтому, безусловно, сближения позиций не произошло».
Андрей Суздальцев также указывает, что «украинский меморандум отражает точку зрения Европы и США, правда последних - в меньшей степени. Американская сторона считает также как и Россия, что договориться с Киевом невозможно, и что боевые действия могут перерасти в 3-ю Мировую войну. Это главное, почему Трамп - сторонник любого варианта, но только мира. А для Европы это вопрос принципиальный, Европа не просто является заказчиком этой войны и сторонницей войны, а она заинтересована в победе Украины».
Антон Гришанов со свой стороны обращает внимание на то, что «в США есть разные группы влияния. Есть ястребы, которые выступают за прекращение переговорного процесса и усиление санкционного режима давления на Россию. А есть прагматики, включая вице-президента США и наверно президента Трампа, которые работают на дипломатическое урегулирование, хотя и не удается разрешить конфликт «за один день», как хотел Трамп. В Европе же у власти сейчас силы, которые полностью поддерживают Украину и рассматривают ее, как инструмент сдерживания России. При этом непримиримый и неконструктивный подход Украины, изложенный в меморандуме, соответствует их взглядам».
