Станислав Смагин, ветеран СВО, корреспондент газеты «Военный вестник Юга России»
Календарный год Дональда Трампа не совсем совпадает с президентским – все-таки вступление в должность произошло лишь 20 января. Но этими тремя неделями разрыва можно пренебречь, особенно учитывая, что и до инаугурации старый-новый хозяин Белого Дома разбил весьма бурную деятельность. Соответственно, уместно подвести итоги президентского года.
Одним из лозунгов, под которыми Трамп шел на выборы, было, как и раньше, восстановление в американском обществе, политической системе и государственных институтах преобладания консервативных ценностей. Взялся за дело он весьма рьяно – почти сразу после получения полномочий он принялся сворачивать программы государственного финансирования ЛГБТ (запрещенная в России структуры), запрещать присутствие этих и других разрушительно-ультралиберальных ценностей в образовательных, культурных, спортивных структурах. Затем на этом фронте наступило некоторое затишье, но осенью Трамп и министр обороны (точнее, теперь министр войны) Пит Хегсет практически хором заявили о необходимости оздоровить и усилить армию для новых вооруженных миссий, для чего, в частности, нужно очистить ее от нетрадиционного духа и его носителей.
Оппоненты, однако, дают понять, что для борца за нравственность и консерватизм Трамп не самый подходящий человек. И самым подходящим инструментом здесь стало пресловутое «дело Эпштейна». Например, на днях демократы из надзорного комитета Палаты представителей Конгресса США опубликовали два десятка фото из досье Эпштейна. На них Трамп, Билл Клинтон, идеолог трампизма Стив Бэннон и другие американские элитарии. Все снимки так или иначе связаны с «недвижимостью Эпштейна», без уточнения, какой именно – одним из домов или островом рядом с Нью-Йорком.
Удары по Трампу и трампизму наносятся не только в медийном и политическом, но и самом прямом, физическом смысле. Всем памятно прошлогоднее покушение на президента, когда он еще только баллотировался на свой пост. Тот инцидент к печальным последствиям не привел. А вот покушение на видного консервативного активиста Чарли Кирка три месяца назад – привело, Кирк был убит. После трагедии, по информации американских СМИ, члены команды Трампа оказались не в лучшем психологическом состоянии. Тот же Хегсет якобы впал в настоящую паранойю, видя недоброжелателей за каждым углом.
К слову, о команде – она по-прежнему представляет собой оркестр из лебедя, рака и щуки, и не только в кланово-политическом, но и в личностном плане. Самый яркий пример – это, конечно, Илон Маск, еще недавно один из ближайших соратников Трампа. Сначала он открыто ругался и чуть ли не дрался с коллегами, в частности, министров финансов Бессентом, затем в соцсетях устроил перепалку с самим президентом, а параллельно заявил, что изначально планировал уделять своему ведомству по повышению эффективности госструктур всего несколько месяцев в году, и этот срок исчерпан.
Можно, конечно, считать, что для бизнесмена Трампа такая внутренняя конфликтность выгодна, так как стимулирует коллектив и заодно позволяет применять принцип «разделяй и властвуй». Во внешней же политике она дает возможность играть в «доброго и злого полицейского» - например, в российско-украинском конфликте Уиткофф «добрый», Келлог «злой», а Рубио центрист. Но, честно сказать, грань между управляемым и неуправляемым хаосом в президентской команде часто улавливается с большим трудом.
С трудом находят ее и американские избиратели. Рейтинг Трампа падает даже среди его самых убежденных сторонников из движения MAGA — такие данные приводит NBC News. Среди умеренных республиканцев поддержка упала с 38% до 35%, а у адептов MAGA обвал сразу на 8%, до 70%. В целом 58% американцев не одобряют деятельность президента, в то время как поддерживают — 42%. Таким образом, с середины весны рейтинг упал на 3%.
Сам Трамп открыто выражает сомнения, что его внутриполитический курс позволит республиканцам сохранить контроль над Палатой представителей после промежуточных выборов следующего года. У этих упаднических настроений есть веские основания. Рост экономики «на бумаге» расходится с наблюдаемыми реалиями: темпы создания рабочих мест падают, безработица усиливается, а инфляция сокращает покупательные и потребительские возможности. Одновременно в колеблющихся штатах — Пенсильвании, Висконсине и Мичигане — замечена перемена общественных настроений в пользу демократов. Неудовольствие вызывали и просчёты в миграционной политике, ударившие по аграрному сектору из-за нехватки рабочей силы.
Социально-экономические проблемы накладываются на кризис внутри республиканской партии. Неудачная попытки перераспределения избирательных округов в Индиане показал границы влияния президента: местные партийные элиты предпочли не идти на поводу администрации, а часть из них уже готовится к послетрамповской эпохе. В Палате представителей. Спикер Майк Джонсон сталкивается с публичной критикой со стороны однопартийцев. Недовольство касается большого списка тем, в частности, экономики, внешнеполитический курс и, конкретно, российско-украинской проблематики. Перед промежуточными выборами коллапс партийной дисциплины ставит перед администрацией непростой выбор: снизить внешнеполитическую активность в пользу внутренней повестки или принять как должное возможный успех демократов.
На международной арене, кстати, успехи Трампа тоже не слишком впечатляют, несмотря на отдельные успехи вроде торгово-пошлинной сделки с ЕС. Старый (не)добрый классический американский империализм мистер Дональд пытается одеть в слегка обновленные одежды и добавить новые элементы вроде навязчивого повсеместного миротворчества, имеющего источником еще и личные амбиции вроде Нобелевской премии. Подразумевается, что обе помирившиеся стороны станут союзниками либо вообще вассалами Вашингтона, идеальная модель здесь Кэмп-Дэвидские соглашения 1978 года между Израилем и Египтом.
Но в большинстве случаев усилия Трампа оборачиваются крахом. Еще на исходе его первого президентского срока в Белом доме было подписано соглашение о нормализации отношений между Сербией и Косово, но отношения сторон как были крайне напряженными, так и остаются. На новом витке, с кратным увеличением точек приложения миротворчества, увеличилось и количество провалов. Даже в случае Армении и Азербайджана, где вроде бы удалось продвинуться дальше всего, окончательного урегулирования не произошло: Армения уступает и уступает, а Азербайджан требует и требует все большего (в частности, пересмотра армянской конституции).
Недавно, например, возобновился камбоджийско-таиландский конфликт, в конце октябре также приостановленный под опекой Трампа. Что уж говорить про такой сложный вопрос, как российско-украинский – здесь до прекращения огня явно далеко, несмотря на вроде бы появившиеся подвижки. Поэтому американский лидер, отбрасывая миротворческую маску, все чаще занимается империализмом открытым и разбойничьим. Особенно это очевидно в Латинской Америке и Карибском регионе– традиционной зоне важнейших интересов согласно «доктрине Монро».
В Чили Трамп его и команда порадовались победе идейно близкого кандидата Хосе Антонио Каста, сына офицера вермахта и поклонника Пиночета. Материально его победе Вашингтон особо не помогал, во всяком случае явно и грубо. Но вот уже на выборах в Гондурасе от народа голосовать за еще одного идейного близкого политика, Насри Асфура, пригрозив экономическими санкциями в случае победы левых, после чего помиловал правого экс-президента президента Гондураса Хуана Орландо Эрнандеса, отбывающего срок в тюрьме за наркотрафик. Не ограничившись словесным давлением, Вашингтон деятельно поучаствовал в фальсификации итого выборов, о чем прямо заявила действующий президент Сиомара Кастро, отказавшаяся признать итоги выборов и победу Асфура.
О ситуации вокруг Венесуэле, которой Трамп объявил полную экономическую блокаду и в любой момент готов начать военную интервенцию, сказано и без того достаточно. Сама по себе агрессивная захватническая американская политика может вызывать недовольство и даже ненависть, но одновременно уважение к циничной силе и последовательности в отстаивании своих желаний. Однако метания от миротворчества к хищничеству и обратно вызывают еще и недоумение. Сказанное относится и к внутренней политике, где американцы, даже выбрав Трампа президентом во второй (а по правде говоря – третий) раз, не перестают задавать вопрос «who is mr Trump».
