Фантом былой любви
Русский дух в Эфиопии почти выветрился за последние двадцать лет. Да и в России сник интерес к этой стране. Разве что жив фантом этой былой горячей любви… И, конечно, жива ностальгия в душе тех, кто отдал Эфиопии кусок жизни.
Недавно в Аддис-Абебе побывала моя московская знакомая, Мария Маскина. Купила туристическую путевку и – поехала. Впечатления – очень яркие. У нее дома мы пили кофе "арабика" из провинции Кафэ (отсюда вышло в мир и слово "кофе"). Варили – по правилам, в черном глиняном кувшинчике. На столе была инжира (национальный хлеб в виде блинов), и мы ели ее, обмакивая в душистую горечь перца, как это делают эфиопы. Замечу: инжира и перец были куплены в эфиопском ресторане, процветающем в Москве.
Однако более всего в рассказе Марии о современной Эфиопии меня поразила такая деталь: молодого тур-оператора группы звали Гумало. Имя это – особенное, его не найдешь в "эфиопских святцах". Век назад так нарекли мальчика, появившегося на свет в простом эфиопском доме, где остановился великий русский поэт Николай Гумилев во время третьего путешествия в "колдовскую страну Эфиопию".
Гумилев спас от малярии пожилую хозяйку дома – просто дал ей лекарство из своей походной медицинской сумки. В те времена такой препарат был бесценен. Гумилев, разумеется, принял в ответ только "спасибо". Между тем семья не знала, как выразить ему свою признательность и – назвала в честь русского гостя народившегося младенца. Эту историю мне рассказал преподаватель аддис-абебского лицея, потомок семьи, о которой идет речь. Было всё это давно, имя, данное по случаю, в честь иностранца-благотворителя, могло бы исчезнуть. Но нет – оно продолжает жить в новых поколениях.
Новый шанс
Однако летаргический провал в российско-эфиопских отношениях, образовавшийся под действием переломных исторических событий, вполне может измениться к лучшему, во всяком случае, "дух ренессанса" носится в воздухе. В России искренне желают такого хода вещей и надеются, что 21-й век предложит двум странам оптимистичный сценарий, а история их отношений, насчитывающая более ста лет, обретет новый шанс.
Думаю, не ошибусь, если скажу, что на это надеются не только в Москве, но и в Аддис-Абебе. Еще десять лет назад премьер-министр Эфиопии Мелеса Зенауи, посетивший с визитом Москву, признался: "Целое поколение эфиопского народа считает, что дружба и помощь российского народа - само собой разумеющееся".
Правда, ощутимых подвижек с той поры нет. Между тем политическая воля проявлена, и дело за действиями. Для скорой реализации планов сближения двух стран не хватает, конечно, былого "советского компонента", который позволял решать вопросы без всякого промедления. Дали команду из Кремля, и триста гидроэнергетиков незамедлительно двинулись в Эфиопию строить гидростанцию "Мелка-Вакана". Дали другую команду, и группа изыскателей-мелиораторов отправилась исследовать пустыню Гамбела - на предмет превращения ее в цветущий край. А по третьей команде – стая русских самолетов и вертолетов на всех скоростях понеслась спасать бедствующих эфиопов – голодающих, больных полиомиелитом, амебой и пр.
В рыночно-демократических реалиях Москва уже не может воспринимать Эфиопию как некое "государство-баловень", которое Россия мессиански должна обихаживать, спасать, тянуть из болота кромешной бедности. У этой древнейшей страны вполне достаточно ресурса – политического, экономического, демографического, нравственного, чтобы выстраивать свои отношения с другими на условиях равноправного двустороннего сотрудничества, модель которого принята в современном мире.
Мелеса Зенауи не перестает утверждать, что через пять лет его стране не будет нужна никакая помощь, если экономическое развитие пойдет по намеченному амбициозному плану развития. Государство нацелилось на привлечение иностранных инвестиций в широкомасштабные сельскохозяйственные проекты, поиск месторождений нефти и газа, развитие гидроэнергетики.
Здесь самое время вспомнить об уникальной ГЭС, построенной на эфиопской земле советскими гидростроителями почти четверть века назад.
"Мелкий брод", превращенный в море
Советские специалисты построили в Эфиопии довольно много. Речь пойдет об уникальном гидроэнергетическом объекте. Он невелик мощностью, всего 153 МВт, однако остается самым мощным в стране.
Для гидростанции было выбрано местечко Мелка-Вакана, в 350 км от Аддис-Абебы. Помню, как в числе советских журналистов, аккредитованных в Эфиопии, я приехала на церемонию открытия ГЭС. Правительственную команду возглавлял президент Менгисту Хайле Мариам, маленький уставший человек с озабоченным лицом, закованный в синий мундир.
Главный инженер строительства – советский эксперт Николай Шаргородский рассказал нам об особенностях проекта, воплотившего оригинальное инженерное решение. В биографии Шаргородского поразило то, что родился он под Ленинградом (Санкт-Петербург), на земле, которая когда-то принадлежала роду Ганнибалов, пушкинских предков.
Мелка-Вакана переводится как "мелкий брод", в этом месте небольшую речку Уаби-Шебели спокойно переходило стадо коров. Но именно здесь и построили запруду, чтобы создать водохранилище. Здание станции построено в каньоне, у подножия горы, генераторы смонтированы в пробитом тоннеле. В теле горы пройдена шахта диаметром 3 метра. В нее с 300-метровой высоты падает вода, вращая турбину. А вокруг – чаша каньона, поросшая диковинным лесом, полным обезьян-бабуинов, леопардов, гиен. Недалеко от этого места живут и пещерные племена, которые все еще высекают огонь с помощью двух камней. Эфиопия – страна разительных контрастов.
ГЭС "Мелка-Вакана", на строительстве которой были заняты около 300 советских специалистов и более 7 тысяч эфиопских рабочих, в каком-то смысле, - символ того, как можно превратить "мелкий брод" в море, создав благостное НЕЧТО путем доброй воли, обменом знаниями, объединением усилий.
Двусторонние связи двух стран в советские времена определялись Договором о дружбе и сотрудничестве (1978 г.), имея очень разнообразный характер. В систему сотрудничества в экономической сфере было вовлечено 65 объектов и тем, из которых к моменту смены режимов 27 было в полной готовности. Создан и введен в эксплуатацию нефтезаправочный завод (сейчас принадлежит Эритрее), сооружены четыре нефтебазы общей емкостью 32 тыс. кубометров, ТЭС мощностью 13,5 мвт., ГЭС "Мелка Вакана" и ЛЭП. Кроме того - предприятие по сборке тракторов, фитопатологическая лаборатория, политехнический институт.
Нашими специалистами был проведен широкий комплекс геологоразведочных работ - искали твердые полезные ископаемые, а также нефть и газ. Выявлены запасы золота, танталовых руд, газа и газоконденсата. Нельзя забывать и о подготовке кадров. В высших и средних специальных учебных заведениях СССР получили образование около четырех тысяч эфиопских граждан, а на объектах сотрудничества различным профессиям обучено 5 тысяч местных специалистов и рабочих.
Есть еще одна тема – деятельность российского госпиталя Красного Креста им. Балчи, полная чудес и настоящих медицинских подвигов. Их описание достойно золотых перьев, многих томов. Я позволю себе вспомнить лишь один небольшой эпизод уникального свойства.
Однажды рано утром медсестра госпиталя нашла в мусорном баке больницы "кричащий сверток". Это был новорожденный мальчик, выброшенный матерью. Малыша назвали Балча, его выхаживал весь медицинский персонал, а когда он окреп, отправили в Москву, в специализированный детский дом для детей-иностранцев. Балча вырос, получил фельдшерское образование, после чего вернулся в родную Аддис-Абебу и стал работать в госпитале, где ему дали жилье. Со временем нашлись родственники, однако Балча не простил предательства. Он называл себя "русским эфиопом", а своей семьей считал советский госпиталь.
Мистический подарок Москвы
Вспоминая о былых фактах российско-эфиопской истории хочу вспомнить и то, как генсек Леонид Брежнев, приняв в очередной раз в Кремле молодого, напористого Менгисту Хайле Мариама, лидера влиятельной страны, избравшей путь социализма, так растрогался и умилился, что пообещал ему подарить новый президентский лайнер ТУ-154 Б2-люкс. Это был технический феномен тех лет. В пик горячей советской дружбы с Эфиопией столь широкий и дорогой жест советского руководителя никого не удивил. Но когда через время новенький "летающий дворец" благополучно приземлился на военном аэродроме под Аддис-Абебой, Менгисту Хайле Мариам даже не поехал взглянуть на него. Дело в том, что подарок приобрел мистический смысл, поскольку Брежнев к тому времени уже умер. Лайнер был "приветом с того света", не предвещавшим, по эфиопским верованиям, ничего хорошего. Примерно в это время Менгисту и приобрел виллу в элитных предместьях Хараре, на всякий случай… Приговоренный эфиопским судом к смертной казни, бывший "красный император", как звали его соотечественники, и поныне скрывается в Зимбабве.
Узелок на "золотой нити"
В эпоху Менгисту центр Аддис-Абебы украшал самый большой в Африке памятник Ленину, созданный советским скульптором Р.Мурадяном. Мне довелось в 1991 году наблюдать драматическую картину его уничтожения – тяжелые кувалды с трудом справлялись с плотью бронзы и гранита. Разные чувства сковали в тот момент душу. Увидев меня, русскую, рядом стоящий эфиоп в золоченых очках нравоучительно произнес: "Вот поставили бы Пушкина, никто бы его не тронул…". Я промолчала, но идею оценила: совсем неплохо начать модернизацию российско-эфиопских отношений с Пушкина. Может, Пушкин и есть та "золотая нить", на которую и следует нанизывать новые звенья российско-эфиопских отношений?
Впрочем, в 2002-м году в Аддис-Абебе появилась и улица Пушкина, и бронзовый памятник нашему великому поэту на ней, который освятил патриарх Эфиопской православной церкви Абуна Паулос.
Нельзя не вспомнить и тот факт, что Мелеса Зенауи на приеме в Кремле выразил "признательность российскому народу за поддержку, которая была оказана Эфиопии во времена, когда эфиопский народ нуждались в этой помощи". Русское сердце, конечно, оценило этот тонкий, мудрый пассаж. Эфиопский лидер воспользовался "узелком", чтобы соединить "обрывки исторической связи", Пройдет время, и пауза в отношениях истечет, Россия и Эфиопия, несомненно, найдут им новый, прагматичный формат, они уже его ищут...
