Первый день пребывания Владимира Зеленского в роли президента оказался для него куда успешней, чем можно было предполагать. Ибо, похоже, он с наскока решил вопрос о роспуске Верховной рады. А ведь еще неделю назад такой сценарий казался нереальным. Так, возобновив пленарные заседания 14 мая, Рада даже поначалу не включала в повестку дня вопрос об инаугурации, а какого-либо общественного давления на нее не замечалось. Поторопился парламент только после того, как 15 мая послы стран «Большой семерки» встретились с Петром Порошенко и призвали его к плавной передаче власти. На следующий день Рада определилась с датой вступления президента в должность, но ей стало 20 мая, а не 19-е, как хотел Зеленский.
А 16 мая спикер Андрей Парубий сообщил, что фракция «Народного фронта» вышла из коалиции, и стало быть коалиция прекратила существование за отсутствием большинства депутатов. Такой демарш имел целью гарантировать нераспускаемость Рады и проведение парламентских выборов в намеченный срок, то есть 27 октября. Ибо Конституция отводит депутатам месяц на создание новой коалиции, а если этого не произойдет, то президент имеет право распустить парламент. Но распускать Раду в последние полгода полномочий по Конституции нельзя. Против досрочных выборов высказался в тот же день в парламенте и премьер Владимир Гройсман, предложив депутатам вместе с новоизбранным президентом «определить повестку дня, которая нас объединяет», в частности, решив вопросы, принципиальные для Зеленского: о снятии депутатской неприкосновенности и переходе к пропорциональной системе выборов.
Но в инаугурационной речи 20 мая новоизбранный президент призвал к отставке правительства и заявил о роспуске им Верховной рады, а заодно предложил депутатам в течение двух месяцев до выборов принять упомянутые законы, а также уволить главу СБУ, генпрокурора и министра обороны.
Понятно, что новому президенту нужны скорейшие досрочные выборы. Ведь согласно соцопросу, проведенному группой «Рейтинг» и центром «Социальный мониторинг», если бы они прошли в первой декаде мая, за партию Зеленского «Слуга народа», которая по сути является виртуальной структурой, отдали бы голоса почти 40% от намеренных голосовать. Это значит, что она взяла бы половину мест по пропорциональной системе, а в случае отказа от мажоритарного компонента выборов могла бы единолично формировать большинство.
С другой стороны, опрос показывал, что ждать конца октября для Зеленского рискованно. Ведь, отвечая на вопрос, когда станет понятно, что справился новый президент с руководством страной, 36% его участников назвали вариант «через год», 26% через полгода, а еще 22% выбрали меньшие, но не превышающие 100 дней сроки. Таким образом, через 5 с лишним месяцев после вступления Зеленского в должность очень многие избиратели, в том числе и из его собственного электората, уже определились бы насчет его способностей к руководству страной. И в случае если бы он оказался неспособен навязать свою волю Верховной раде, то, неизбежно, немало его нынешних сторонников не поддержали бы его партию.
Однако, объявляя о роспуске парламента, новый президент даже не назвал конституционного основания этого шага. По логике, основание может быть только одно - фактическое отсутствие в коалиции должного числа депутатов, которое имеет место уже много больше, чем месяц. Но в предыдущем материале я уже писал, сколь сложно доказать это отсутствие. Впрочем, во вброшенном вечером 17 мая проекте указа Зеленского дата отсутствия коалиции отодвигалась аж на 16 февраля 2016. Из этого логически следует, что произошедшее в апреле того же года воссоздание коалиции и утверждение правительства Гройсмана незаконны, хотя в свое время об этом никто не говорил.
Ясно, что какая бы ни была избрана формулировка для роспуска Рады (а указ Зеленского на момент написания настоящей статьи не появился), она, мягко говоря, будет юридически сомнительной. Однако также ясно и другое: парламент и правительство сопротивляться этому не будут. И главный успех нового президента в том, что он заставил их согласиться с роспуском Рады еще до его формально-правового обоснования и таким образом избежал политического кризиса.
Все сомнения снял краткий брифинг Владимира Гройсмана в понедельник вечером. Ведь именно правительство выделяет деньги на досрочные выборы и, стало быть, может их заблокировать. Однако премьер сказал лишь о том, что пытался выстроить с Зеленским последовательность действий на очередные парламентские выборы, но президент пошел своим путем, а значит «взял на себя всю ответственность за все, что произойдет дальше». Позже в тот же вечер Гройсман призвал главу государства немедленно внести кандидатуру нового премьера. Реакция же бывшей коалиции БПП и «Народного фронта» сводится к формуле: роспуск неконституционен, но мы будем участвовать в новых выборах. Прочие политсилы выборы однозначно приветствуют.
Непротивление Рады и кабмина обычно объясняют тем, что попытки препятствовать Зеленскому провести перевыборы парламента окончательно обрушили бы рейтинг тех, кто это делает. Но поскольку до недавнего времени большинство Рады вело себя в отношении новоизбранного президента откровенно нагло, то допустима еще одна гипотеза: на Западе попросили их не только ускорить инаугурацию, но и согласиться с досрочными выборами. В пользу такой гипотезы говорят следующие соображения.
Во-первых, Западу нужна стабильность, а не политический кризис, а стабильную Украину скорей обеспечит приближение парламентских выборов на 3 месяца. Во-вторых, поддержка непопулярной Рады против избранного огромным большинством нового лидера стоила бы Западу его рейтинга на Украине.
Быстрое проведение досрочных выборов, однако, не означает автоматического снятия для Зеленского многих проблем и реализации деклараций, сделанных им в Раде. Так, в случае отставки правительства и премьер, и министры остаются исполнять свои обязанности. По Конституции, внести кандидатуру нового премьера вправе не президент, а лишь парламентская коалиция, однако раз Рада будет распущена за отсутствием коалиции, значит, смена кабмина должна отложиться до новых выборов. А пока правительство находится в состоянии и.о., президент не может предлагать туда на утверждение кандидатуры по своей квоте – глав МИД и Минобороны. Не может он вместо нынешних министров назначить и исполняющих их обязанности. Впрочем, замечу, что в инаугурационной речи Зеленский ничего не говорил про МИД. Может Павел Климкин в должности его вполне устраивает.
Глава СБУ не является членом правительства, и его как раз можно сменить. Но вот что касается генпрокурора, то уволить его просто по желанию президента нельзя. Вопрос легко решился бы, если бы Юрий Луценко сам подал заявление об отставке, но глава ГПУ, который как раз стал опорой американской администрации в раскрутке «Укрогейта», пока не говорит о своих намерениях.
Что же касается законов, о которых говорит Зеленский, то роспуск Рады сразу включает избирательный процесс, значит изменить систему выборов можно будет только для того парламента, который избирать через 5 лет. Отменить же неприкосновенность можно только путем конституционных поправок, которые требуют голосования за них на двух сессиях, то есть можно этот процесс только запустить, а окончательное решение будет принимать уже новая Рада.
Но так обстоят дела с точки зрения закона. А как мы видим, отнюдь не все на Украине решает закон.
Сейчас налицо противоречивая ситуация. С одной стороны, большинство депутатов Рады и тем более членов кабмина никак нельзя записать в сторонники Зеленского. И согласившись с роспуском парламента, они, очевидно, и дальше будут бороться за власть в составе политсил, противостоящих Зеленскому. С другой стороны - легкость, с которой президенту удается навязать Раде роспуск, побуждает предполагать что со стороны истеблишмента имеет место не отход на заранее подготовленные, а внезапное отступление, переходящее в бегство. Поэтому нельзя исключать, что и вышеописанные проблемы Зеленскому удастся в ближайшее время решить.
А в случае растерянности истеблишмента новый президент получил бы и большие возможности в решении проблемы Донбасса. Во всяком случае нельзя не видеть, что в инаугурационной речи Зеленский говорил о ней несколько иначе, чем он сам в предвыборной кампании, и тем более - нежели Порошенко. Ведь новый президент обошелся без таких выражений, как «российская агрессия», «террористы», «расширение Нормандского формата», «контроль над границей», «информационная война» и прочих понятий-маркеров. Он акцентировал необходимость непопулярных решений -- стало быть компромиссов -- ради достижения мира.
И на это стоит обратить внимание, несмотря на то, что пресс-релизы о встречах нового лидера с западными, в частности американскими, представителями содержали традиционную для старой власти риторику с призывами к новым антироссийским санкциям.
