2025-й год. 80 лет Победы и 60 лет присвоения Москве высокого звания «Город-Герой».
Это звание – напоминание о героическом и трагическом прошлом нашей Родины, дань уважения подвигам москвичей на фронте и в тылу. За него Москва заплатила огромную цену – и забывать об этом мы не вправе.
Сегодня, когда Россия вновь столкнулась с тяжелыми вызовами и угрозами, очень важно обращение к историческому опыту Великой Отечественной войны. Включая опыт взаимодействия армии и общества, фронта и тыла, накопленный в те огненные годы Москвой и москвичами.
Накануне
Какой была Москва накануне 22 июня 1941 г., когда вероломное нападение нацистских полчищ навсегда разделило ее историю на «до» и «после»?
Это был очень большой город, крупнейший мегаполис СССР. Накануне войны площадь столицы была увеличена до 329 кв. км. В мае 1941 г. были образованы два новых района, а их общее число достигло 25.
Это был шумный и веселый город. В 1941 г. в Москве проживало уже 4,25 млн человек. В большинстве своем они были очень молоды: три четверти населения в возрасте до 40 лет. Повсюду звенел детский смех: 24% москвичей – более миллиона – были моложе 16 лет.
Это был город людей, страстно и увлеченно познававших мир. На тысячу жителей приходилось 220 человек с полным средним и 42 человека – с высшим образованием, причем женщины в овладении знаниями ни на шаг не отставали от мужчин, а кое-где и шли впереди. В возрастной группе от 9 до 49 лет грамотными были 94% мужчин и 99% женщин – самые высокие показатели в СССР. Лидировала Москва и по численности учащихся: в школах, техникумах и вузах столицы обучалось почти 1,5 млн человек, более 35% населения.
Это был город-труженик. К концу 1940 г. в столице работали 3 799 промышленных предприятий, на которых было занято почти 1,2 млн человек. Среди них 475 крупнейших предприятий союзного значения, флагманы целых отраслей.
Москва давала до 15% всей промышленной продукции СССР, в т.ч. 26% общесоюзного выпуска станков, 49% – автомобилей и 98%(!) – шарикоподшипников1. И, безусловно, Москва была авиационной столицей СССР. Здесь располагалось большинство ведущих конструкторских бюро и порядка 30 самолетостроительных и моторостроительных производств. В авиапромышленности трудился каждый шестой московский рабочий.
Мобилизация
Фашистская агрессия вызвала у жителей Москвы, как и у всех советских людей, невиданный гнев и возмущение. На митингах и собраниях они обещали не жалеть для победы ни сил, ни, если потребуется, жизни. Во всех выступлениях красной нитью проходило: «Мы готовы! Нужно идти с винтовкой на фронт – хоть сейчас! Нужно работать сутки подряд – никаких колебаний!», «Пусть знают фашистские разбойники, что советский народ, как один, встанет на защиту своей любимой Родины!» – говорили на митинге рабочие завода «Серп и Молот».
Работницы завода им. Владимира Ильича обратились с письмом-призывом ко всем женщинам-москвичкам: «Пусть наши воины спокойно идут на фронт. В тылу их заменит армия женщин и девушек, которые возьмут в руки инструмент, сядут за руль автомобиля, трактора, встанут за станок. Мы уверены, что все девушки и женщины Красной столицы немедленно возьмутся за овладение мужскими профессиями и помогут обеспечить нашей армии крепкий тыл, работающий самоотверженно, как того требует война».
Мобилизация в Красную Армию охватила 14 военных округов. Призыву подлежали военнообязанные, родившиеся с 1905 г. по 1918 г. включительно. Уже 23 июня столичные военкоматы заполнили не только призывники, но и добровольцы. Среди них было немало школьников, учеников ФЗУ, студентов, учеников ремесленных училищ. Некоторым из них не исполнилось еще и 18 лет.
В течение трех дней после объявления мобилизации сотрудники военкоматов и милиции с помощью выделенных райкомами партии коммунистов завершили выписку повесток. Значительную часть работы по доставке повесток взяли на себя столичные пионеры.
Мобилизация в столице прошла не просто быстро и организованно, но даже с какой-то лихостью. За первые пять месяцев войны было призвано 340 тыс. москвичей. Не менее 100 тыс. из них явились в военкоматы добровольно, не дожидаясь вручения повесток. Количество лиц, уклонившихся от призыва в армию на территории Москвы, составило, по данным НКВД, 35 человек.
2 июля 1941 г. Военный совет Московского военного округа выпустил постановление № 0031 о добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в народное ополчение. Через два дня Государственный Комитет Обороны принял постановление № 10 по тому же вопросу. Документами предлагалось мобилизовать 200 тыс. жителей столицы и 70 тыс. жителей Московской области и сформировать из них 25 стрелковых дивизий, по одной в каждом городском районе.
В течение трех дней в партийные и военные органы поступило свыше 300 тыс. заявлений о зачислении в ополчение. Крупные предприятия и учреждения формировали целые подразделения: завод «Калибр» передал целый полк из 650 бойцов, по батальону сформировали «Серп и Молот», «Красный Богатырь», Микояновский мясокомбинат2.
Под знамя 8-й дивизии народного ополчения Краснопресненского района встало около 7 тыс. трудящихся: рабочие «Трехгорной мануфактуры», фабрики «Пролетарский труд», металлисты «Красной Пресни», рабочие завода лаков и красок, трамвайщики, студенты и преподаватели МГУ, студенты и профессора консерватории им. П.И. Чайковского, артисты Театра Революции, писатели.
Наплыв добровольцев был настолько велик, что грозил полностью обескровить столичную промышленность: в ряде районов в ополчение записалось до 5% населения. В итоге решили сократить задание наполовину, отказавшись от формирования дивизии в каждом районе. Всего в июле 1941 г. было сформировано 12 дивизий народного ополчения общей численностью до 120 тыс. человек, в том числе почти 106 тыс. москвичей.
С 27 июня 1941 г. в Москве и Московской области началось создание истребительных батальонов для борьбы с парашютными десантами и диверсантами противника. На их укомплектование направлялись добровольцы из числа тех, кто мог носить оружие, но не подлежал призыву в армию.
В связи с прорывом германскими войсками Можайской линии обороны и возникновением прямой угрозы столице 13 октября Московским комитетом ВКП(б) была поставлена задача сформировать комсомольско-партийные батальоны. К 16 октября их формирование было завершено: 25 батальонов численностью 11 693 человека. На случай уличных боев было организовано 169 боевых дружин (7 тыс. человек) и отряды истребителей танков (2 тыс. человек)3.
И, наконец, в июле-декабре 1941 г. были отобраны и подготовлены 1230 юношей и девушек для зафронтовой работы в составе партизанских отрядов и диверсионных групп. Одну из первых групп принял начальник Генерального штаба Красной Армии Г.К. Жуков. «В нее входили, – вспоминал маршал, – две девушки и двое юношей – комсомольцы, хорошо знавшие немецкий язык. Если не ошибаюсь, девушки были из Института иностранных языков. На мой вопрос: “Не боятся ли они лететь в тыл врага?”– переглянулись и, чуть улыбаясь, ответили: “Конечно, боязно, страшно будет, если нас схватят во время приземления. Ну а если не схватят в этот момент, все будет в порядке”. Они были очень молоды и хороши собой. Родина позвала их, и они пошли на опасное и нелегкое дело».
Таким образом, только в 1941 г., по самым скромным подсчетам, для участия в вооруженной борьбе Москва направила более 500 тыс. своих сыновей и дочерей, или 12% предвоенного населения. Но мобилизация продолжалась в течение всей войны. Для Красной Армии продолжали готовить лыжников, снайперов, инструкторов рукопашного боя, шоферов, радистов и т.д.
С 1941 по 1945 гг. на фронт ушли около 850 тыс. москвичей – каждый пятый житель столицы, почти 400 тыс. горожан с той войны не вернулись.
Подвиг и жертвенность москвичей, взявших в руки оружие, неоценимы. И столь же велик героизм тех, кто остался ковать победу на трудовом фронте, кто помогал боевому фронту.
Такая разная помощь фронту
Строительство оборонительных сооружений и оборудование позиций для войск силами жителей столицы и Московской области проводилось в течение 1941-1943 гг., пока существовала угроза со стороны противника. Историки пока не смогли подвести окончательный итог этого трудового подвига. Однако для оценки масштабов хватает и имеющейся, пусть и отрывочной, информации.
Привлечение горожан для возведения фортификационных сооружений началось еще в июле-августе 1941 г. после того, как ГКО СССР 18 июля 1941 г. принял решение о строительстве Можайской линии обороны в 120-130 км от Москвы. В нем участвовали бойцы Московского народного ополчения и до 100 тыс. москвичей, направленных от организаций и предприятий.
Но основной объем фортификационных работ москвичам пришлось выполнять в ноябре-декабре 1941 г. После прорыва Можайской линии обороны и создания прямой угрозы Москве 21 октября 1941 г. командующим войсками Московского военного округа и вновь организованной Московской зоны обороны П.А. Артемьевым был отдан приказ о сооружении оборонительных рубежей на ближних подступах к Москве и непосредственно в самом городе4. 25 октября Моссовет принял постановление № 41/5 «О строительстве линий укреплений под Москвой», в соответствии с которым по районам города была проведена мобилизация на сооружение оборонительных рубежей мужчин в возрасте до 45 лет и женщин в возрасте до 40 лет5.
В подмосковные поля и леса и на окраины столицы вышли более 250 тыс. москвичей, три четверти из которых составляли женщины. Работать приходилось на морозе до минус 35 градусов, большая часть операций выполнялась вручную. И в таких буквально нечеловеческих условиях люди, в большинстве своем не имевшие опыта земляных, не то что фортификационных работ, возвели несколько рубежей обороны.
Всего на ближних подступах к Москве было возведено 361 км противотанковых рвов, 336 км эскарпов, 611 км проволочных заграждений и 105 км противотанковых надолбов. Оборонительные рубежи прикрывали 571 пушечный дот, 3 255 пушечных дзотов и 3 755 пулеметных огневых сооружений6.
Три оборонительных рубежа оборудовались непосредственно в Москве: по окраинам и Садовому кольцу. На этих рубежах силами москвичей было возведено 30 км надолбов, 26 км проволочных заграждений, 10 км баррикад, установлено 19 тыс. противотанковых «ежей», а также оборудовано 496 долговременных огневых точек в зданиях.
И еще один факт, о котором мало кто вспоминает. С целью стеснения маневра немецких танковых частей в лесных массивах на ближних подступах к Москве были устроены лесные завалы. Длина этой «великой московской засечной черты» ХХ в. превышала 1 500 км, а площадь – 53 тыс. га, почти в полтора раза превосходя площадь самой Москвы! Осталось добавить еще почти 65 тыс. мин, установленных в предполье этих рубежей7. Нет смысла подчеркивать, как помог защитникам столицы гигантский укрепленный район, возведенный для них москвичами.
Арсенал Победы. Уже летом 1941 г. большинство московских предприятий перешли на выпуск военной продукции.
Так, из 670 предприятий местной промышленности на выпуск боеприпасов и их деталей вместо ширпотреба перешли 654. Где раньше штамповали кухонную посуду, стали производить гранаты; вместо канцелярских принадлежностей, кроватей, игрушек изготовляли корпуса мин, авиабомбы, снаряды, колючую проволоку.
С июля началась эвакуация из Москвы в восточные районы страны крупных предприятий, важных научных и культурных учреждений. Уже к середине ноября 1941 г. было эвакуировано 498 промышленных предприятий, вывезено 210 тыс. рабочих и служащих, свыше 100 тыс. единиц различного оборудования, в том числе почти 54 тыс. станков, 238 тыс. т металлов, каучука и прочих материалов. Для этого было использовано свыше 71 тыс. вагонов8.
В итоге многие предприятия столицы осенью 1941 г. представляли собой разукомплектованные остовы. Однако в городе оставалось более 20 тыс. единиц станочного оборудования, а отступающим армиям Западного фронта оружие и боеприпасы были нужны как воздух. В результате Москва провела невиданный в истории социальный и военно-экономический эксперимент по повторному развертыванию промышленного производства военной продукции на сохранившейся промышленной базе. Ушедших на фронт и эвакуировавшихся кадровых рабочих заменили женщины и подростки.
Москвички составили более 60% рабочих, пришедших в промышленность после осенней эвакуации 1941 г., в том числе в заводских цехах трудилось порядка 15 тыс. домохозяек, никогда ранее не работавших на производстве. Вплоть до конца войны удельный вес женщин среди рабочих не опускался ниже 40%.
Как сказочная птица Феникс, московские предприятия оживали одно за другим и включались в производство военной продукции.
На основе остатков оборудования станкостроительного завода им. Серго Орджоникидзе был создан литерный завод № 298, освоивший производство малокалиберных минометов-лопат и деталей к пистолетам-пулеметам. Точно такие же детали плюс московское противотанковое «ноу-хау» – ружейные (винтовочные) гранаты Сердюка стал изготавливать наследник части станочного парка завода «Красный пролетарий»9.
В суровые дни осени-зимы 1941/42 г. Москва дала фронту 76 тыс. автоматов, 10 тыс. минометов, несколько тысяч противотанковых ружей, 24 бронепоезда, 24 санитарных поезда, вернула в строй около 1000 танков, не менее 1200 самолетов и т.д.
Активную роль сыграли труженики промышленности столицы в реализации задания ГКО СССР, полученного в октябре 1941 г.: в течение месяца-полутора наладить выпуск пистолетов-пулеметов Г.С. Шпагина (ППШ) на автозаводе им. Сталина и заводе счетно-аналитических машин.
Широкая кооперация по изготовлению узлов и деталей к автоматам, творческий подъем и массовый трудовой героизм рабочих, инженеров, техников дал блестящий результат. Если в ноябре 1941 г. столичная промышленность выпустила всего лишь несколько сотен ППШ, то в последующие пять месяцев – уже более 155 тыс., а в апреле 1942 г. производство ППШ было поставлено в Москве на поток. Запуск поточных линий позволил сократить число смежников до 40 и довести выпуск продукции до 3 тыс. штук в день.
Начиная со второй половины 1943 г. в Москве организовали и производство пистолета-пулемета А.И. Судаева (ППС-43). Всего за годы войны московская промышленность выпустила около 3,5 млн пистолетов-пулеметов10.
Чтобы понять, насколько велика эта цифра, достаточно сказать, что это втрое больше, чем произвели в США, и больше, чем выпустили все наши противники во Второй мировой, вместе взятые. Германия, Италия, Япония, Финляндия, Румыния и Венгрия вместе произвели меньше пистолетов-пулеметов, чем один город Москва, в котором до осени 1941 г. стрелковое оружие вообще не выпускалось.
За годы Великой Отечественной москвичи выпустили и направили в действующую армию 3 745 реактивных установок, любовно названных фронтовиками «катюшами». В освоении производства реактивных минометов участвовали десятки трудовых коллективов. Всего с 1941 по 1945 г. в СССР было выпущено около 11 тыс. боевых машин реактивной артиллерии разного типа, так что доля Москвы составляет больше трети.
Также Москва за годы войны дала фронту порядка 16 тыс. самолетов, 85 тыс. минометов, более 34 млн мин и снарядов. Каждый восьмой советский самолет и каждый десятый снаряд или мина, выпущенные по врагу, были сделаны руками московских рабочих.
Крупнейший военный госпиталь. Накануне Великой Отечественной войны Москва располагала наиболее развитой системой учреждений здравоохранения в стране. В городе было развернуто 124 медицинских стационара. С учетом подведомственных Мосгорздравотделу учреждений санаторно-курортной сети и специализированных институтов коечный фонд столицы насчитывал до 29 700 коек.
Если учесть, что во всех лечебных учреждениях Советского Союза в этот момент имелось приблизительно 284 700 койко-мест, то получается, что Москва с ее примерно 2% населения СССР располагала 10% общесоюзного коечного фонда.
И это еще не всё. В столице имелось 210 амбулаторий и поликлиник общего профиля, а также 72 поликлиники и 494 здравпункта на промышленных предприятиях и в учреждениях. Значительная часть лечебных учреждений была оснащена по последнему слову тогдашней медицинской техники.
Нельзя не упомянуть и о кадрах. Накануне войны в столичном здравоохранении работало 13 320 врачей и около 21,5 тыс. человек среднего медперсонала – 10,5% всех врачебных кадров и почти 5% медработников страны.
Задача формирования в столице крупнейшей военно-медицинской базы Красной Армии начала решаться уже зимой 1941/42 г.
Четвертого января 1942 г. приказом №1сс по Мосгорздравотделу было объявлено о формировании первых 25 эвакогоспиталей. Все они (за исключением двух) были организованы на базе стационарных лечебных учреждений. Среди первенцев были Басманная больница, больница Медсантруд, больница им. Баумана и др.
Все вновь образованные госпитали были снабжены медицинской техникой и имуществом по первому разряду: 90% имели рентген, лаборатории и физиотерапевтические кабинеты и все без исключения – тройной комплект белья для полного контингента раненых.
Дополнительно 28 января 1942 г. на базе зданий школ и училищ были сформированы еще 15 госпиталей на 250-350 коек. Всего же в годы войны в Москве функционировало от 37 до 47 номерных эвакогоспиталей одновременно. Плюс в разное время «оперативные» койки выделялись в 20 «гражданских» стационарах. В результате общий военно-медицинский коечный фонд колебался в районе 25 тыс. койко-мест. Изменения в емкости напрямую зависели от обстановки на фронтах и от контингентов поступавших раненых и больных бойцов.
В годы войны Москва стала одним из крупнейших центров общей хирургии. Практически во всех госпиталях выделялись койки для раненых с поражением конечностей различной степени тяжести. Высокая квалификация московских врачей позволила направлять в город наиболее тяжелых пациентов нейрохирургического профиля и с проникающими ранениями грудной клетки. К лету 1943 г. доля этих ранений в загрузке госпиталей столицы удвоилась, составив 13%, а к концу года достигла 15%. Примерно на таком уровне она и оставалась до конца войны.
Всего же через столичные госпитали в годы войны прошли, по различным подсчетам, не менее 600 тыс. бойцов и командиров Красной Армии.
Добровольную помощь госпиталям оказывали свыше 50 тыс. женщин и девушек, в том числе 13 тыс. школьниц моложе 18 лет. Большинство из них ухаживали за ранеными после окончания трудового дня или учебы.
Широкий размах приобрело движение по сдаче крови раненым воинам. Донорами стали 342 тыс. жителей столицы, которые сдали более 520 тыс. литров крови11. Многие москвичи сдали за войну от 40 до 60 л крови, и тем самым спасли десятки тысяч жизней советских бойцов и офицеров.
