Андрей Онтиков, международный обозреватель
Ливия в этом году отмечает десять лет с начала антиправительственных выступлений, которые практически сразу переросли в вооруженную борьбу против армии и сил безопасности и привели к свержению лидера страны Муаммара Каддафи. Североафриканское государство стало очередной и, пожалуй, наиболее пострадавшей жертвой так называемой «арабской весны», бушевавшей в тот период в регионах Ближнего Востока и Северной Африки. Где-то власть сменилась относительно мирно, как в Тунисе. А например, в Сирии кризис продолжается до сих пор, хотя руководству удалось при российской поддержке справиться с многотысячной армией террористов и устоять.
Ливии повезло меньше. В феврале 2011 года на востоке страны прошел «день гнева» - антиправительственные демонстрации прокатились по ряду населенных пунктов. Они очень быстро переросли в столкновения с армией и полицией, а затем и в вооруженный мятеж. К демонстрантам присоединились многие военные, в том числе и высокопоставленные офицеры. Город Бенгази — центр протеста — стал главным опорным пунктом противников Муаммара Каддафи. Спустя считаные дни под их контролем оказалась вся Киренаика — историческая область на востоке Ливии. Власти в Триполи предприняли контрнаступление, и первоначально оно развивалось довольно успешно: повстанцы были отброшены из ряда стратегически важных городов. Но ход событий был переломлен после военного вмешательства в события ряда западных государств и их союзников в регионе.
На фоне сообщений в СМИ о массовых убийствах и вооруженном подавлении протестов силовыми структурами, многие из которых впоследствии не подтвердились, Совет Безопасности ООН в конце февраля 2011 года единогласно принял резолюцию №1970, которая ввела эмбарго на поставку оружия в Ливию. Следующий документ Совбеза — резолюция №1973, принятая 17 марта, устанавливала над североафриканской страной бесполетную зону. Россия тогда при голосовании воздержалась. Ни одна из стран, обладающих правом вето, его не использовала. Это решение, как и распределение голосов, еще заслуживают исторической оценки.
Как бы то ни было, именно этот шаг Совета Безопасности ООН привел к иностранной интервенции, главные роли в которой играли США и Франция. Уже 19 марта на Ливию посыпались первые бомбы. Причем атакам подвергались боевые самолеты не только в воздухе, но и на земле. Под предлогом создания бесполетной зоны удары наносились и по системам ПВО, а также бронетехнике. А впоследствии — и по объектам гражданской инфраструктуры и даже офисам СМИ. Стоит ли упоминать, что американцы и их союзники действовали исключительно против сил Муаммара Каддафи и особо не трогали так называемых повстанцев.
Итог известен: в последующие месяцы ливийская армия оказалась разгромлена, лидер страны укрылся в Сирте, а после наступления на город в октябре 2011 года был схвачен и зверски убит.
Эти события, однако, не принесли Ливии ни демократии, ни ассоциирующихся с ней экономического процветания и соблюдения прав человека. Страна быстро погрузилась в хаос. Формальное руководство осуществлял Переходный национальный совет, созданный противниками Муаммара Каддафи в первые дни мятежа. Однако на практике на местах ситуацию контролировали племенные ополчения и исламистские группировки, в том числе и террористические, вроде «Аль-Каиды» и «Братьев-мусульман» (деятельность обеих организаций запрещена в России). Ливия превратилась в перевалочный пункт для мигрантов со всей Африки, направляющихся в Европу. Эти процессы моментально привели к образованию криминальных структур, которые в лучшем случае за деньги организовывали доставку людей к побережью Средиземного моря, а в худшем — грабили их, убивали, изымали органы. И конечно, расцвели контрабанда наркотиков и оружия. Показательный случай, характеризующий ситуацию в Ливии, произошел в сентябре 2012 года, когда в ходе атаки на консульство США в Бенгази погиб американский посол Кристофер Стивенс.
Первые попытки выйти из хаоса были предприняты лишь в 2014 году. В мае генерал, а ныне маршал Халифа Хафтар объявил о начале военной операции в Бенгази против исламистских группировок. В июне в Ливии прошли парламентские выборы, по итогам которых большинство мест в законодательном органе получили светские силы. Но вместо стабилизации государство раскололось на два центра силы: Тобрук на востоке, где стал проводить заседания парламент, за которым стояла армия во главе с Халифой Хафтаром, и Триполи, где балом правили преимущественно исламисты.
Преодолеть раскол попытались в 2015 году, когда под эгидой ООН в марокканском Схирате были подписаны соглашения о формировании Правительства национального согласия и Президентского совета. По задумке, туда должны были войти ведущие политические силы страны. На практике на главных ролях в обеих структурах оказались опять же исламисты. Двоевластие в Ливии еще больше укрепилось, и страна стала ареной для сведения счетов и полем конкуренции между рядом государств.
В апреле 2019 года силы Халифы Хафтара, которые на тот момент контролировали восточные, южные и значительную часть западных районов страны, начали наступление на Триполи. К началу 2020 года все указывало на то, что ливийская столица под натиском армии падет. Но в январе Турция, ранее подписавшая меморандум о военном сотрудничестве с Правительством национального согласия, ввела свои войска в страну. После нескольких месяцев боев туркам и силам, подконтрольным кабинету министров, удалось оттеснить Халифу Хафтара от столицы, выбить из юго-западных районов и отбросить на восток.
Фронт стабилизировался, и за дело взялись переговорщики. По итогам ряда встреч под эгидой ООН в Марокко, Тунисе и Швейцарии ливийским политическим силам в феврале этого года удалось избрать нового премьер-министра. Им стал ливийский предприниматель Абдель Хамид ад-Дубейба. Сейчас он проводит консультации с представителями различных структур с целью последующего формирования правительства. Иными словами, речь идет об очередной попытке вытащить страну из затянувшегося кризиса. Надежды на успех, разумеется, есть. С другой стороны, такие же надежды были и в 2015 году, когда договаривались о формировании Правительства национального согласия и Президентского совета. Ситуация слишком хрупка, чтобы давать оптимистические прогнозы.
Если же вернуться в 2011 год, то по-человечески, наверное, можно понять ливийцев. Муаммар Каддафи правил страной более сорока лет, и наверняка у жителей накопилась моральная усталость. Но, как это обычно бывает, насильственное свержение власти силами низов да еще и при активном иностранном участии едва ли когда сразу приводит к стабилизации обстановки и последующему экономическому и социальному процветанию. Ливия это демонстрирует на протяжении последних десяти лет. Североафриканская страна преподнесла хороший урок другим. Но, как показали последующие события в разных уголках мира, этот урок так и остался невыученным.
