Марина Харькова, журналист, Донецк
На Украине продолжают топтать общую историческую память и праздники в рамках так называемой «политики десоветизации и деколонизации». Там предложили больше не считать 8 марта праздничным и выходным днем. Такой законопроект уже внесен в Верховную раду. По мнению украинских депутатов, «советский» праздник 8 марта следует отменить. Законопроектом предлагается «вместо 8 марта установить новый государственный праздник и официальный выходной 25 февраля - День украинской женщины». Дата выбрана в честь дня рождения поэтессы Леси Украинки. А выходным днем назначается 9 марта, когда родился поэт Тарас Шевченко. Пока украинкам предложен суррогат праздника с национальным душком вместо признанного международным праздника 8 Марта, женщины новых российских территорий – в ЛДНР, Херсонской и Запорожской областей с радостью готовы принимать поздравления именно в этот день. И самые искренние слова любви и благодарности в этот день получат женщины-бойцы на фронте.
В основном, девушки выбирают профессии связисток, медиков или поваров, это самые распространенные женские военно-учетные специальности. Но много и женщин-снайперов, есть женщины, которые возглавляют расчет установок ПВО «Панцирь», и женщин, которые работают на военных рембазах. Все они – героини нашего времени, и недаром все самые значимые сейчас для нас слова – тоже женского рода: отвага, любовь, жизнь и победа.
О том, почему они выбрали свой путь, особенностях службы и ожидании праздника рассказали дончанка и снайпер стрелкового взвода Таня с позывным Лелик и военный фельдшер-доброволец из Краснодара Мария с позывным Кубань.
Таня до 2014 года никогда не держала в руках оружия и никакого военного опыта не имела. Работала на керамическом заводе, где делали потрясающей красоты вазы, сервизы, садовые изделия. В мирном прошлом у Тани остались три сестры, своя уютная квартирка и тихий размеренный быт. Рассказ Тани: «Мои родные остались в городе в Донецкой области, который пока остается под украинской оккупацией. Но фронт уже двигается к нему. А моя жизнь перевернулась, когда десять лет назад началось формирование народного ополчения в Славянске, куда я и поехала. Для девушек каких-то вакансий не было, а ополченцы выходили на защиту города с охотничьими ружьями, травматическими пистолетами и с лопатами. Тогда, в первые дни, на 70 человек приходилось восемь автоматов. Люди понимали, что выходят плохо вооруженными против украинской армии с самолетами, танками, пулеметами, и все равно шли потоком в ополчение. А я хотела чем-то помочь, поддержать наших. Пришла на блокпост, дежурила с ребятами, что-то им готовила, следила за порядком. 5 июля 2014 года славянско-краматорский гарнизон был вынужден оставить города на севере Донецкой области. В последний момент меня предупредили, чтобы я немедленно уходила, иначе со мной расправится СБУ. Как была в одной футболке, так и ушла. Без вещей, без документов. А 6 июля я и ещё несколько девочек уже ждали построения на базе батальона «Восток» в Донецке. Так я попала в стрелковый взвод снайперов. Нас обучали российские добровольцы. Первое время было все очень тяжело - носить оружие, не спать сутками, лишиться покоя и комфорта. Еще сложнее было учиться преодолевать свой страх, стыд, панику, усталость, стыд. Первый боевой опыт пришел всего через пару месяцев - в боях на Саур-Могиле. После первого обстрела казалось: это конец. Когда нас стали бомбить украинские самолеты, в висках стучала одна мысль: если выживу – ничего не хочу, хочу домой. Одна девочка не выдержала, сбежала. А мы остались, прошли боевое крещение. Помню, какую досаду и раздражение вызвала наша группа девчонок у опытных бойцов, прошедших «горячие точки». Они открыто смеялись и спрашивали командира: кого ты нам привез в подкрепление? Потом наладилось, мы научились стрелять, сидеть в окопах и засадах, выбирая наилучшие позиции для стрельбы. С каждым боем приходил опыт и уважение от тех, кто раньше над нами смеялся. Нас уже оберегали и старались как-то облегчить быт. Однажды, притулившись в подвале у стенки, заснула от изнеможения. А проснувшись, увидела, что меня кто-то заботливо накрыл своим камуфляжем и рядом положил маленький букетик полевых цветов.
Потом было много мест, где мы воевали. В основном, на границах Донецка. С началом спецоперации в феврале 2023 года это была и Волноваха, и Бугас, и поселки Сладкое, Степное, другие. Запомнился случай, когда мирных людей из убежищ вытаскивали. После освобождения города спускаемся в подвал, а там и дети, и старики, и инвалиды, несчастные, испуганные, полуголодные, и все вдруг подхватываются и становятся по стойке «смирно». Оказалось, что украинские вояки их так заставляли себя приветствовать. В темноте люди не поняли, что это свои пришли, а потом расплакались от радости. Помню историю, которую рассказала женщина из Петровского района Донецка, когда ее маленькая дочка играла во дворе, а украинский снайпер ради забавы стрелял ей под ноги. Девочка плакала и кричала, мать не испугалась, кинулась к ребенку и выхватила из зоны обстрела. Или еще случай, который произошел зимой в Волновахе, которую мы освободили. В больнице я встретила юношу. Он шел набрать воды, когда ему в голову просто так, от скуки и злобы, выстрелил украинский снайпер. Пуля вышла через глаз. Мальчик чудом выжил, но теперь изуродован и остался на всю жизнь инвалидом. Ему заново пришлось учиться всему – говорить, понимать, ходить. После таких случаев вообще не должно оставаться сомнений, правильно ли мы поступаем с врагами.
Вообще женщина на фронте может показать пример, как справиться со страхом. Когда началась спецоперация, помню, как в феврале встретила молодых неопытных мобилизованных, наших донецких ребят. Подхожу к краю окопа, смотрю, они там скрючились, спрятались, боятся вверх взглянуть. Присаживаюсь, ноги вниз свесила, болтаю ими, а где-то за спиной вжух-вжух, свистит, гремит. Короче, смотрю вниз и говорю: «Ну привет! Это вы к моим ногам все упали?». Они головы поднимают, смотрят на винтовку: «Привет. Ты что, снайпер?». Потом поднимаются, улыбаются, взгляд теплеет, вопросы какие-то задают, тоже шутят. Отпустило их, увидели, что их прикрывают, они не одни.
Что касается сложностей военной службы, то к ним привыкаешь. Женщины, бывают не менее смелыми, упорными и дисциплинированными, чем мужчины. Интересно, что нас поздравляют и 23 февраля, и 8 марта. Всегда цветы, грамоты, награды, торжественная часть. Ребята для нас стараются: накрывают стол, дарят сладости, много букетов. Мы в этот день – красавицы! В обычные дни приходишь и падаешь, как подкошенная: лицо обветрено, пальцы сбиты, форма грязная. А к празднику мы выдаем максимум: чтобы и маникюр, и макияж, и прическа, и одежда – все было на уровне. Если нет усиления режима боеготовности, нас подменяют, дают увольнительные. И в праздник мы всегда в центре внимания, заботы и комплиментов. Что и говорить, приятно! Вспоминаю, как в прошлом году на 8 марта пришла в гости к ребятам при полном параде: прическа из салона красоты, высокие каблуки, вечернее платье с болеро, украшения. Они просто онемели от неожиданности «Танька, ты ли это?». Я им: «Что, без формы и берцев уже меня и не узнаете?».
Среди наград у нашей героини – только боевые «За отвагу», «За ратную доблесть», «За боевые заслуги» и много других. Работала на всех самых опасных участках фронта в составе мотострелковой бригады Первого армейского корпуса ДНР.
Вторую мою подругу зовут Маша, она из Краснодара, до 2014 года работала фельдшером на «скорой помощи», а в Донецк приехала по зову сердца. Рассказ Марии: «Когда я впервые привезла гуманитарный груз в ДНР и своими глазами увидела жуткое горе и беду, которые принесла война, что не хватает медиков и как страдают люди, то поехала добровольцем. С мужем мы в разводе, его согласие не требовалось, а вот дети, хотя они выросли и были самостоятельными, противились и отговаривали. Потом смирились. До начала СВО я уже два года отработала в медчасти одной из бригад ДНР, которая воевала на южном фронте. После двух контузий вернулась домой, в Россию, подлечиться. С началом спецоперации я вернулась, но уже в другую медчасть. На нашем участке фронта возле Донецка сейчас все очень жестко, особенно когда после штурмов раненые идут потоком. Зимой было много обмороженных и с тяжелыми ранениями. За бойцами охотятся украинские беспилотники, которые висят в воздухе и добивают раненых. По словам одного бойца, он два часа лежал в холоде и когда понял, что скоро окоченеет, попытался уползти, думал, что беспилотник уже улетел. И тут же сверху на него была сброшена граната. У него были многочисленные осколочные ранения, сильные обморожения кистей рук и ступней. Его удалось спасти и даже избежать ампутации. Еще один боец попал к нам с температурой тела 32 градуса. Применили интенсивную терапию – откапывали специальными тёплыми растворами с глюкозой, согревали изнутри. Спустя несколько часов кровоснабжение начало восстанавливаться. От нашей работы зависит жизнь ребят. Я им всегда внушаю: «Запомните, мы пришли не умирать, а воевать. Вы все должны вернуться живыми домой».
Если говорить о праздниках, то, конечно, мужское внимание очень приятно. И 8-го марта, и в День медработника. Оттаиваешь, отпускаешь сжатую внутри пружину. Но мне важнее, чтобы и в праздники, и в будни все наши были живы и здоровы. Из подарков мне запомнился один – наши ребятки нашли в Донецке кузнеца, который из осколков снарядов и гильз делает совершенно чудесные розы. Такой символ, что красота и стойкость все преодолеют.
