Один из худших периодов мировой истории "Позади остается", похоже, будет скоро преодолен. А вот для шотландских националистов кризис, вызванный пандемией, способствовал эскалации борьбы за независимость. Согласно последнему опросу в отношении независимости Шотландии, сейчас ее поддерживают 53%, а против выступают 47%. Это наибольшее количество людей, которые когда-либо поддерживали выход из Союза. Пришла пора сторонникам сохранения Северной Шотландии в составе Соединённого Королевства снять розовые очки.
Разумеется, тотальной поддержку выхода назвать нельзя. Но для оценки значения данного рубежа на пути борьбы за независимость важно вспомнить, каким образом он был достигнут. Возьмем, к примеру, процент выступавших за независимость в преддверии референдума 2014 года. Согласно опросам, таковых было всего 32-38%. Теперь подумайте о необычайном подъеме Шотландской национальной партии в последние два десятилетия. В начале 20-го века ШНП была мелкой радикальной политической партией, которую в составе правительства представить не мог никто. К 2007 году она нарастила влияние в шотландском парламенте, сформировав правительство меньшинства. С тех пор партия развивалась по нарастающей, а в последние годы и вовсе заняла лидирующие позиции на политической сцене Шотландии.
Иностранцы часто спрашивают меня, почему за независимость выступает так мало шотландцев, ведь всякий народ стремится к самоопределению. Мой ответ такой: желание у них, конечно же, есть, но на протяжении веков из людей буквально "выбивали" понятие шотландской идентичности. Им запретили носить национальную одежду – килты – и заставили говорить на английском вместо гаэльского или шотландского. Когда в 1920-х моя бабушка ходила в школу, детей били за разговоры на родном языке. Следующее – это сила средств массовой информации. Десятилетия существования лондонской службы вещания BBC оказали огромное влияние на образ мыслей шотландцев о самих себе. Пропаганда была столь эффективна, что люди поверили в неспособность Шотландии к самоуправлению, в неспособность обходиться без Англии, а также в то, что ее язык и культура в чем-то да уступают английским.
И все же независимость всегда поддерживали рядовые члены общества, потомки тех, кто сражался в войнах 13-го и 14-го веков, а позже – в якобитских восстаниях; тех, кто никогда не забывал, как был утерян суверенитет. Или "продан", как говорят некоторые. Ибо, несмотря на то, что противники Акта об Унии существовали вплоть до его подписания в 1707 году, те, кто все же поддержал прекращение существования страны, в последствии снимали финансовые сливки, получая титулы и землю. Как сказал сэр Вальтер Скотт, продавшие Шотландию англичанам люди были "куплены и проданы". Он называл их "лживыми и коррумпированными" и писал, что в Акте об Унии интересы Шотландии были значительно проигнорированы; и в результате страна рассматривала его не как объединение интересов обоих королевств, а как полный отказ от своей независимости.
Союз никогда не отличался способностью проявлять внимательное отношение к интересам Шотландии; равноправными партнерами страны не были никогда. Даже имея автономный парламент, Шотландия не отвечает за собственное вещание, льготы и социальную политику, оборону, внешнюю и иммиграционную политику, торговлю и промышленность. Кроме того, ей нужно "разрешение" на проведение референдума о независимости, которое Борис Джонсон не дает. В настоящее время подобные неравноправные отношения становятся проблематичны для будущего Союза. Подобно тому как подушный налог, введенный два десятилетия назад Маргарет Тэтчер, дал зелёный свет созданию шотландского парламента, так и стремление Великобритании к Brexit положило начало очередному противодействию власти. В который раз шотландский народ ведут по пути, который он отверг; мы не голосовали за выход из ЕС, и все же иного выбора, кроме как подчиниться желаниям Вестминстера, у нас не было.
Однако последний удар был нанесен по союзу совсем недавно. Нет худа без добра, и пандемия, несомненно, лишь усилила стремление Шотландии к независимости. Опросы общественного мнения до COVID-19 показывали, что большинство по-прежнему выступает за то, чтобы остаться частью Великобритании, а опрос Panelbase от 3 декабря 2019 года выявил, что против независимости проголосовали от 50% до 44%. И все же многочисленные проведенные с начала пандемии исследования неизменно демонстрируют обратное.
Касаемо данной перемены, заслуга, несомненно, принадлежит первому министру Шотландии Николе Стерджен и ее усилиям по преодолению кризиса. Опрос, проведенный 26 мая этого года, показал, насколько лучше по сравнению со своим Вестминстерским коллегой Стерджен справилась с пандемией. Поразительное количество опрошенных – 82% – одобрили деятельность Стерджен, и только 30% сказали, что, по их мнению, лучше справился Джонсон. Ежедневные пресс-конференции первого министра, ее последовательные тезисы и заверения, а также эффективные программы системы учёта, которые значительно сократили число случаев заболевания коронавирусом, – все это продемонстрировало эффективность ее руководства. Результатом стало полученное Стерджен преимущество в одной существенной области: доверие. Джонсон в данном вопросе конкурировать с ней не может, поскольку тяготы Англии в сдерживании пандемии в скором времени повлекут за собой крупнейший экономический спад в истории.
Трудно понять, каким образом Джонсону удастся изменить сложившееся положение дел к лучшему. Сообщается, что в Вестминстере начинается паника, поскольку чиновники понимают, что они вот-вот могут потерять Шотландию раз и навсегда. Посмотрим, сможет ли последняя организовать второй референдум, если Вестминстер откажет в его проведении. Как гласит древняя мудрость, "Было бы желание, а возможность найдётся".
