Нынешние широкомасштабные польские протесты против ужесточения законодательства об абортах имеют долгую, практически столетнюю историю. Еще в межвоенной Польше отношения консервативных сил, чьим главным глашатаем и объединителем была католическая церковь, с левой и либеральной интеллигенцией складывались чрезвычайно непросто После войны и провозглашения Польской Народной республики ситуация не сильно упростилась. Власть, как и в других странах соцлагеря, не испытывала восторга от религии. При этом в Сейме ПНР нескольких созывов действовала официальная светско-католическая оппозиция – так называемая группа «Znak».
Но и в ряды непарламентских оппонентов власти религиозный вопрос вносил не меньшую, а то и большую сумятицу. Известный польский журналист и общественный деятель Адам Михник, представлявший левое крыло этих оппонентов, выпустил в конце 1970-х книгу «Польский диалог: церковь - левые», где рассказал о проблемах вынесенного в заголовок диалога. Отсутствие взаимопонимания было характерно для антикоммунистов как в самой ПНР, так и в эмиграции. Известный леволиберальный журнал «Культура», выходивший в Париже, консервативные эмигранты ругали за недостаточно почтительное отношение к католицизму и костёлу (в польском языке так называют не только храм в узком смысле, но и вообще христианскую церковь). Вторым основным повод для критики выступала готовность основателя и редактора «Культуры», Ежи Гедройца, отказаться от включения в состав Польши Западной Украины, Западной Белоруссии и Литвы; Гедройц считал, что после крушения СССР они должны стать независимыми, пусть и дружественными Варшаве государствами.
После демонтажа социализма в Восточной Европе и конкретно на польской земле разногласия в рядах его победителей, каковыми себя числили большинство интеллигенции и простых граждан, лишь усилились. Вопрос абортов уже тогда превратился в один из главных факторов общественного раскола. Консерваторы и костел были резко против прерывания беременности, невзирая на обстоятельства. Левые, либералы и значительная часть женщин без определенной политической ориентации – за полную свободу выбора.
Компромиссом стал закон 1993-го года, позволявший делать аборты по медицинским показателям и в случае, если зачатие произошло в результате изнасилования. Но десятки тысяч женщин, не имевших «уважительных причин», данный компромисс особо не порадовал. Им пришлось прерывать беременность в полуподпольных, часто антисанитарных условиях, либо ехать в более либеральную Западную Европу. Именно женское недовольство оказалось среди важнейших причин, помешавших Леху Валенсе переизбраться на второй президентский срок.
За последние двадцать лет конфронтация не ослабла, а, скорее, даже усилилась. В России и при взгляде из России польское общество, обычно анализируемое в первую очередь с точки зрения его отношения к нашей стране, кажется монолитным (монолитно-русофобским). Между тем по внутренней повестке оно расколото столь глубоко, что в обиход вошло выражение «польско-польская война». Для политиков, деятелей культуры и рядовых граждан левых и либеральных взглядов символом «крайней реакции» стала ультраправая католическая радиостанция «Радио Мария». Ее руководитель, священник Тадеуш Рыдзык, известен не только русофобскими, но и евроскептическими и антисемитскими высказывания; последние неоднократно вызывали нарекания израильской дипломатии и Центра Симона Визенталя.
Нужно ли говорить, что «Радио Мария» горячо одобряет линию «Право и Справедливости», правящей партии страны, на консервативный поворот, результатом каковой линии и стало изменение закона об абортах: теперь даже медицинские показатели не считаются уважительным поводом отказать ребенку в рождении. И нужно ли говорить, что менее консервативные поляки восторга по этому поводу не испытывают? Правда, размах протестов несколько удивил. В 2016-м году, тоже осенью, в стране проходили манифестации против первой попытки ввести еще более суровое антиабортное законодательство. Но тогда на улицы вышли «всего лишь» десятки тысяч людей и протестовали они более «камерно».
Сейчас количество манифестантов в несколько раз больше, а их лозунги и поведение намного радикальнее. (Справедливости ради, надо отметить, что правящий режим не хочет запретить аборты полностью, речь о том, что из текущего списка уважительных причин – беременность после изнасилования, угроза жизни матери, тяжелые патологии плода – уберут последний пункт). Дошло до настоящих уличных беспорядков и нападения протестующих на храмы. В свою очередь, поляки консервативных воззрений организовали «отряды самообороны» и самым жестким образом пресекают такого рода нападения.
Часто рассуждают о роли леволиберальной глобалистской «закулисы» в польских волнениях, о том, какие ресурсы в них вкладываются и каким образом они управляются. Между тем, признавая долю управляемости, правильнее говорить о попадании «абортного майдана» в более широкий международный контекст. Правящая партия делала однозначную ставку на Дональда Трампа и выступала в роли американского противовеса не только России, но и «старой» Европе. Проигрыш Трампа и грядущий реванш глобалистов, очевидно, ослабит позиции Дуды, Качиньского и компании. Можно сказать так – протесты приняли такой бурный характер не только из-за их формальной причины как таковой, но и потому, что еще до заокеанского волеизъявления толпа почувствовала запах «правовой и справедливой» крови. К этому шло еще с летних президентских выборов, которые Дуда выиграл у проевропейского леволиберального кандидата с совершенно символическим перевесом.
После вступления Байдена в должность отношения Варшавы и Вашингтона явно усложнятся. Вот и Дуда поздравил нового американского визави со значительно меньшим энтузиазмом, чем другие мировые лидеры. Собственно, поздравил он его не с избранием, а с «удачной избирательной кампанией» и добавил, что еще предстоит узнать решение коллегии выборщиков. В список «стран-изгоев» Польшу американцы, надо полагать, не внесут. При очевидных ценностных разногласиях и девальвации роли противовеса Брюсселю и Берлину ее значение как противовеса России по-прежнему остается. Но головной боли у правящей варшавской элиты прибавится.
Еще раз скажем: польские протесты не созданы искусственно из пробирки Соросом, Демпартией США и иными демиургами глобализма. «Закулиса» присутствует на сцене, точнее, как ей и положено по определению, за кулисами, но у общественного раскола давняя и богатая история. Общемировая и американская политическая ситуация усугубляет, пусть и весьма заметно, этот раскол. Сказанное верно не только применительно к Польше. Мы становимся свидетелями «мировой гражданской войны», когда фронт проложен не только между государствами, но и внутри многих государств.
