Станислав Смагин, политолог
Избрание президентом Молдавии прозападно ориентированной Майи Санду, которое, скорее всего, будет подкреплено победой прозападных же сил на парламентских выборах этого года, если и не «разморозило» полностью приднестровскую проблему, то по крайней мере внесло в неё новые конфронтационные штрихи. Их за несколько месяцев накопилось уже немало.
В начале года появилась информация о том, что на авиабазе в румынском городе Кымпия-Турзий американские ВВС разместили разведывательно-ударные беспилотные летательные аппараты MQ-9 Reaper и военный персонал. По словам американских представителей, данные подразделения будут находиться в подчинении авиаполка на базе Авиано в Италии и предназначаться для поддержки региональных операций НАТО. Подчеркивается, что беспилотники и военнослужащие прикомандированы к новому месту «на длительное» время». Одновременно стало известно, что в краткосрочной перспективе запланировано создание нескольких пунктов контроля и управления БПЛА над акваторией Черного моря, которые будут размещены на Украине и в Молдавии.
Кроме того, в начале второй январской декады Санду совершила визит на Украину, которую еще до избрания наметила в главные союзники по вопросу «возвращения» Приднестровья. Немедленно по приезду госпожа президент поприветствовала почетный караул одиозным возгласом «слава Украине!», и далее продолжила действовать в том же духе. В итоге стороны договорились о сотрудничестве по ряду вопросов. Правда, в итоговых документах приднестровская тема прямо не упоминалась, но она фигурировала косвенно. Например, Санду и Зеленский договорились о строительстве магистральной автодороги между Киевом и Кишиневом в обход ПМР.
Наконец, Санду подписала указ о новом формате Высшего совета безопасности, отвечающего за ключевые военно-политические вопросы. Во-первых, одним из обязательных условий членства в этом органе теперь является знание румынского языка. Во-вторых, в ВСБ введены несколько новых членов, открыто связанных со структурами Сороса. Депутат-социалист Богдан Цырдя, вспомнив, что с этими структурами тесно связана и сама госпожа президент, съязвил: «Майя Григорьевна! Может, хватит прятаться за пальцем? Назначьте сразу старика Джорджа Сороса генсеком Cовбеза! Так будет и честно, и правильно».
К этим эпизодам добавляются и некоторые другие, и всё вместе нанизывается на карабахский прецедент, воодушевивший постсоветские государства с «замороженными» конфликтами и подсказавший им быстрый и брутальный сценарий решения проблем. Еще один фактор – новая американская администрация, от которой многие ожидают поощрения эскалации на постсоветском пространстве.
Конечно, есть и ряд обстоятельств, несколько страхующих от молдавской атаки на Приднестровье. Молдавия крайне неблагополучная и небогатая страна, в отличие от Азербайджана, несколько десятилетий вкладывавшего огромные финансовые барыши в развитие и вооружение своей армии. Соответственно, и Румыния, главный «протектор» молдавских реваншистов, далека по силам от Турции, хотя и не чужда кое-каких геополитических амбиций. Гипотетическая же поддержка НАТО и Украины имеет свои пределы, пусть, допустим, и широкие (тем более что Киев имеет свой собственный конфликт, более приоритетный).
Градус напряженности между Кишиневом и Тирасполем меньше, чем в карабахском случае. Они связаны множеством самых разных формальных и неформальных социально-экономических и политических связей. Например, приднестровцы голосуют на молдавских выборах – в частности, во время недавнего волеизъявления они почти поголовно предпочли Додона. Можно ли представить армянских жителей Степанакерта, голосующих на азербайджанских выборах? В отличие от Карабаха и армяно-азербайджанской границы, где и до нынешней войны обострения были достаточно регулярны, приднестровская линия соприкосновения не знает серьезных инцидентов уже почти тридцать лет. Да и Санду, при всей её «ястребиной» риторики, сложно представить себе поймавшим кураж, как Ильхам Алиев, главнокомандующим реванша – пускай, допустим, она и будет играть в этом реванше преимущественно церемониальную роль. Кроме того, в Приднестровье стоят российские миротворцы, нападение на которых, по сути, окажется casus belli, то есть военным поводом и причиной.
Наконец, упомянем гуманитарный аспект, усугубляющий возможное наступление на ПМР, но отчасти от него страхующий. Если таковая атака случится, жители непризнанной республики будут еще в более тяжелом положении, чем донбассовцы – им фактически будет некуда бежать, кроме как на неблагополучную и не особо дружественную Украину, невоюющую союзницу Кишинева. Американцев гуманитарный коллапс смущает не особо – судя по зачистке хорватских сербов в 1995-м, они даже считают его полезным элементом военно-террористических операций-«зачисток». Однако европейцев, пусть и старающихся годами не замечать или замечать селективно обстрелы Донбасса, одесскую Хатынь языковые репрессии против русских Украины, излишне негативная картинка все же немного смущает; там, где ее можно избежать – лучше, наверное, все же избежать или хотя бы смягчить. Поэтому они, надо полагать, будут сдерживать молдавскую прыть.
Исходя из всего сказанного, в ближайшее время следует ожидать дипломатического, словесного, экономического и иного давления Санду и ее зарубежных покровителей на ПМР, с наращиванием военных «бицепсов» и «поигрыванием» ими, но пока без ввязывания в драку. «Карабахский» же вариант останется на крайний и притом благоприятный по внешней конъюнктуре случай.
