Андрей Ильяшенко, международный обозреватель
Ключевому документу в российско-японских отношениях – Совместной декларации 1956 года – 19 октября исполняется 65 лет. Очередной юбилей несбывшихся надежд на полное урегулирование отношений между двумя странами после Второй мировой войны. В конце 50-х годов Декларация стала символом политического компромисса между двумя государствами, ныне же туманные перспективы ее полной реализация демонстрируют непримиримые препятствия на пути развития российско-японского политического диалога. Почему?
В октябре 1956 года после нескольких раундов предварительных переговоров в Москву прибыла японская делегация во главе с премьер-министром Итиро Хатояма. Однако премьер после перенесенного инсульта был полупарализован и почти не мог самостоятельно передвигаться. Тем не менее он провел финальные переговоры с российским лидером первым секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым, по результатам которых была согласована Совместная декларация о прекращении состоянии войны и другим аспектам двусторонних отношений. К важнейшему послевоенному вопросу территориального размежевания, то есть установления границы между двумя государствами решено было вернуться в будущем и зафиксировать ее в мирном договоре.
Соответственно, вопрос о передаче южных Курильских островов Хабомаи, Кунашир, Итуруп и Шикотан, к чему стремилась Япония, в проекте декларации не затрагивался, хотя советская сторона предварительно намекала на такую возможность, обставляя это рядом условий – возвращением Японии Окинавы, находящейся под оккупационной юрисдикцией США.
Тем не менее, второй человек в делегации, ближайший политический соратник Хатояма, министр земледелия, рыболовства и лесоводства Итиро Коно, ставший локомотивом переговоров при больном премьер-министре, попросил еще одну встречу один-на-один с Хрущевым. Тот согласился. И вот что из этого вышло.
Вот выдержки из протокольной записи беседы между Хрущевым и Коно от 16 октября 1956 года:
Коно. Мы настоятельно просим, чтобы Советское правительство вернуло нам острова Хабомаи и Сикотан немедленно, не связывая это с другими вопросами.
Хрущев. Советское правительство согласно передать Хабомаи и Сикотан. Об этом можно будет записать в соответствующем документе и открыто объявить. Советское правительство юридически откажется от своих прав на указанные острова, но практически передача последует после заключения мирного договора и после того, как Японии будут возвращены Окинава и другие территории, которые находятся в руках США. Мы не хотим в этом отношении неравного положения. Почему Соединенные Штаты держат в руках японские острова, строят там военные базы, направленные против нас, а от нас требуют, чтобы мы отдали Японии принадлежащие нам территории? Это несправедливо.
Коно. Согласно ли Советское правительство вернуть нам Кунашир и Итуруп, если Соединенные Штаты уйдут с Окинава?
Хрущев. Я не знал, что японцы такие упорные. Вы бьете все в одну точку.
Коно. Конечно, Кунашир и Итуруп не имеют существенного экономического значения для Японии. Но если бы мы имели возможность развернуть движение в стране за возвращение Окинава и других территорий, связывая этот вопрос с возвращением Кунашира и Итурупа, то, может быть, мы добились бы успеха, ибо довод об одновременном возвращении Японии двумя великими державами территорий, принадлежащих Японии, звучит весьма убедительно.
Хрущев. Кунашир и Итуруп здесь совершенно ни при чем, вопрос о них давно решен. Экономически эти территории не имеют никакого значения. Наоборот, они нам приносят сплошной убыток и ложатся тяжелым бременем на бюджет. Но тут играют решающую роль соображения престижа страны, а также стратегическая сторона дела.
Собственно, в этом отрывке – суть дебатов России и Японии, которую не должны затенять многочисленные документы, мемуары и исследования, посвященные этим историческим событиям и содержащие, впрочем, массу весьма интересной информации.
Первое. Хрущевым четко сказано: вопрос принадлежности островов – это вопрос государственного престижа России. Как, впрочем, и Японии. Для России это острова символизируют победу над Японией во Второй мировой войне, они заняты Россией по согласованию с США и Великобританией, что отражено в Ялтинской декларации. Для Японии существующее положение - это символ несправедливого послевоенного урегулирования, жертвой которого считает себя Япония, хотя юридически она и признана страной-агрессором.
Второе. Экономический аспект – природные ресурсы островов и прилегающих к ним вод – совершенно не интересуют переговорщиков. Похоже, даже наоборот. Полноценное торгово-экономическое сотрудничество значительно более выгодно обеим странам.
Третье. Стратегическое, то есть оборонное значение двух наиболее крупных островов Кунашир и Итуруп, о котором говорит Хрущев, является чрезвычайно важным для СССР, особенно в контексте американских военных баз на Японских островах. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, что они форпост защиты материковой территории СССР, акватории Охотского моря и независимых выходов в Тихий океан.
Четвертое. Обе стороны понимали, что передача Японии всех или части остовов может создать напряженность в японо-американских отношениях, однако увязка с возвращением Окинавы не являлась обязательным условиям Москвы, что и продемонстрировал окончательный текст Декларации, подписанный и ратифицированный парламентами двух стран. Про США там ничего нет.
Пятое. Хрущев готов поступиться суверенитетом над двумя островами, то есть пойти на территориальные уступки Японии во имя нормализации отношений российско-японских отношений, а не ради сталкивания Японии и США, которое имеет для него вторичное значение и рассматривалось как элемент дипломатической игры с Токио и Вашингтоном. Япония его интересовала сама по себе как влиятельное и экономически мощное государство, соседствующее с СССР.
Потом Хрущев и Коно встречались еще трижды, а 19 октября 1956 года СССР и Япония подписали юридически обязывающую Декларацию, включающую следующее положение, отражающее как интересы сторон, так и границы компромисса:
«…При этом Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан с тем, однако, что фактически передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».
В России многие обвиняют Хрущева в том, что он пошел на неоправданные уступки Японии. Будто бы Коно его «дожал». Однако советский лидер представлял сильнейшую сторону. И его преемники также неоднократно пытались вывести отношения с Японией за рамки формальных политических контактов и рутинной торговли. Токио эти усилия последовательно саботировал, ссылаясь на нерешенность «территориальной проблемы».
Кроме того, уступка островов была результатом коллективного решения российского руководства, принятого задолго до встречи Хрущева с Коно. В рамках указаний коллективного руководства действовал и японский политик. Ясно, что и в Японии, и в России руководствовались как внутриполитическим интересами и конъюнктурой, так внешнеполитическими приоритетами. Для Японии это были отношения с США, для СССР – отношения с КНР. Нормализация советско-японских отношений могла привести к нормализации отношений Токио и Пекина к неудовольствию Вашингтона. Видимо, сумма этих векторов и привела к тем окончательным решениям, которые были приняты 19 октября 1956 года в Москве.
Надо сказать, что судьба этой договоренности весьма драматична, от нее долго отказывались обе стороны. СССР на фоне однозначного крена японской политики в сторону США с 1960 года стал игнорировать свои обязательства, Япония из-за т.н. «ультиматума Даллеса» - свои, и официально требовала уже четыре острова и никак иначе. Возник тупик, не объективно выгодный ни для одной из сторон.
Правда, в ходе саммита в Сингапуре 14 ноября 2018 года президент России Владимир Путин и тогдашний премьер-министр Японии Синдзо Абэ условились, что Россия и Япония активизируют переговорный процесс по проблематике мирного договора на основе советско-японской Декларации 1956 года. То есть просматривался обоюдный возврат к договоренностям Хрущева и Коно. Это важный шаг на встречу, но пока единственный за последние 65 лет.
Однако, последующие переговоры по мирному договору показали, что проблемы престижа и обороны никуда не делись. Япония не признает законность российской юрисдикции над островами, Россия по-прежнему озабочена проблемами защиты своих дальневосточных территорий в контексте американского военного присутствия в Японии. Не снимает Токио и свои традиционные претензии на все четыре острова, что в очередной раз подтвердил вновь избранный две недели назад премьер-министр Японии Фумио Кисида.
Между тем российско-японские отношения базируются главным образом на основе двустороннего документа уже 65-летней давность. А ситуация в АТР, где гонка вооружений и рост напряженность стали основным фактором глобальной стратегической нестабильности, требуют обновленных подходов. Хотя и проверенную практику компромиссов не следует сбрасывать со счетов.
