Памятник 27 миллионам советских людей, погибших в годы войны – строг и суров: склонившая голову фигура, держащая в руках колокол – символ памяти. Предложение о создании мемориала впервые прозвучало в 1995 году после того, как в районе Солсбери состоялась памятная церемония у четырех могил советских военнослужащих, умерших в британских госпиталях в 1945 году (всего на территории Великобритании насчитывается 18 захоронений советских военнослужащих). На этих церемониях присутствовали мэры городов, члены Палаты общин, представители Британского легиона – организации ветеранов войны, занимающейся, в частности, оказанием помощи бывшим военнослужащим. Было принято решение начать работы над созданием национального мемориала в Лондоне, где британский народ, прежде всего ветераны второй мировой войны, а также лица, представляющие народы и вооруженные силы государств, образовавшихся на территории бывшего СССР, могли бы отдать дань уважения советским гражданам, внесшим вклад в победу над фашизмом.
После консультаций с властями лондонского округа Саутуорк местом для сооружения памятника избран участок "Джеральдин Мэри Хармсуорт Парк", на территории которого расположен Имперский военный музей. В постоянное пользование Фонда отошел участок земли в парке в 81 кв. метр, где 9 мая 1999 года был открыт памятник, созданный по проекту волгоградского скульптора Сергея Щербакова из Ассоциации российских военных мемориалов. На церемонии присутствовали представители британского правительства, послы всех стран СНГ, аккредитованные в Лондоне, военные атташе Франции и США, ветераны из России. Киргизии, Великобритании, делегация из Москвы, Санкт-Петербурга, Волгограда, а от королевской семьи – герцог Кентский, двоюродный брат королевы Елизаветы II, президент Имперского военного музея и председатель британской комиссии по военным захоронениям. Выступивший на церемонии министр обороны Великобритании Джордж Робертсон зачитал послание премьер-министра Великобритании Тони Блэра, в котором подчеркивалось, что Британия никогда не забудет огромные жертвы, понесенные народами бывшего СССР в общей борьбе против нацизма и фашизма.
Еще одна скульптурная композиция, имеющая прямое отношение к российской истории, возведена на южном берегу Темзы в районе "Миллениум ки" ("Набережной тысячелетия"), примерно в километре от места вечной стоянки гордости британского флота – клипера "Катти Сарк". Это – памятник Петру I работы скульптора target=_blank> Михаила Шемякина, торжественно открытый 5 июня 2001 года в ознаменование 300-летия посещения Англии российским царем. В 1698 году царь Петр побывал на расположенных в предместье Лондона – Дептфорде – королевских верфях и работал на них пса именем Петра Михайлова. "Это – памятник не только великому государю, но и реформатору, для которого важнее всего был труд", – эту мысль стремился подчеркнуть создатель памятника Михаил Шемякин.
Памятник представляет собой скульптурную группу в центре которой – Петр в камзоле, треуголке с плюмажем, в одной руке – подзорная труба, в другой – голландская трубка. Слева от него – резное кресло-трон, украшенное российскими гербами (по мысли автора, посетители смогут "просто отдыхать в нем в обществе императора"), а справа – фигура карлика с навигационными приборами в руках (этот фрагмент памятника – навигационные приборы – был утрачен и сейчас восстановлен усилиями Британского благотворительного фонда имени Петра Великого в Дептфорде). На мраморной плите основания памятника высечена надпись: "Петр Великий. Русский царь Петр Великий прибыл в Англию в январе 1698 года и на протяжении четырех месяцев жил в доме сэра Джона Эвелина Сэйес-корт в Дептфорде. Этот монумент воздвигнут рядом с тем местом, где находились королевские доки, где Петр Великий изучал британское искусство кораблестроения. Этот памятник – дар русского народа и воздвигнут в память о приезде Петра Великого в эту страну в поисках знаний и опыта".
"Так же, как и два моих предыдущих изваяния Петра Великого – в Санкт-Петербурге и Париже – это "непарадный" образ царя, – заявил Михаил Шемякин.
– Он основан на наиболее точном прижизненном портрете-маске монарха, созданном итальянцем Бартоломео Растрелли, и на пропорциях "столпа реалистической скульптуры" Михаила Аникушина. Для меня монарх-гигант – это первый демократ, человек, который невзирая на происхождение подданных, мог возвести в большой деловой сан, человек, который зачастую запрещал называть себя императором. Жизнь Петра – это мощнейшая жизнь реорганизатора, реформатора, деятеля необычайно широких взглядов". Кстати, совсем недалеко от памятника сохранилась небольшая улочка, вот уже три века напоминающая о визите, столь сильно поразившем британцев: она называется Царь-стрит.
Мемориальная доска в память о трехсотлетии визита Петра Первого в Англию торжественно открыта 16 июля 2002 года в парке Сэйес-корт. Перед отъездом в Россию по просьбе гостеприимного хозяина – британского короля Вильгельма III – царь Петр посадил молодую шелковицу, и это могучее дерево украшает парк и поныне. На мемориальной доске, установленной рядом с шелковицей, начертано: "Дерево Петра Великого. Эта шелковица посажена в 1698 году русским царем Петром Великим во время его поездки в Англию для изучения науки и искусства кораблестроения. Памятный знак установлен в ознаменование трехсотлетия визита российского царя Фондом Петра Великого".
Существует еще одна мемориальная доска в честь пребывания Петра Великого в Англии. Она была установлена в 1902 году на территории королевских доков на южном берегу Темзы. Из этих доков в годы второй мировой войны отходили суда с грузами для СССР. Однако в послевоенный период здание, на стене которого была укреплена доска, было разрушено. Серьезно поврежденная доска, расколотая на шесть кусков, сохранилась и сейчас стоит вопрос о ее реставрации. В случае, если Фонду Петра Великого удастся изыскать средства на ее восстановление, она может быть помещена на стене паба "Эвелин", построенного в 1950-х годах на землях, принадлежавших сэру Джону Эвелину.
Уникальный портрет Петра I кисти британского живописца Джеффри Неллера хранится в королевской коллекции. Как сообщили в Фонде королевских коллекций, это полотно было заказано королем Уильямом Третьим во время визита Российского императора. Сотрудница фонда рассказала, в частности, что во время пребывания Петра I в Портсмуте было организовано "потешное" морское сражение, которое и "запечатлено на портрете в качестве фона". С 1699 года картина постоянно хранилась в Кенсингтонском дворце и лишь теперь по разрешению королевы Елизаветы II отправилась в Санкт-Петербург, где будет экспонироваться в связи с торжествами по случаю 300-летия города.
Визиты других российских царей на берега Темзы также оставили заметный след в британской истории. Напоминание о них – улицы Москоу-Роуд и Санкт-Петербург Плейс, которые, как здесь считают, появились на картах Лондона после государственного визита императора Александра I в июне 1814 года. А торжественный прием, устроенный тогда российскому гостю, запечатлен на огромном полотне, хранящемся в картинной галерее Гилдхолла в сердце лондонского Сити.
Не забыт в Британии и состоявшийся в июне 1844 года – визит Николая I. В новом здании "Галереи королевы" в южном крыле Букингемского дворца бережно хранится великолепная фарфоровая ваза – его дар королеве Виктории.
Российский самодержец прибыл в британский порт Вулвич 1 июня 1844 года инкогнито, как "граф Орлов", и первым делом навестил герцога Веллингтона в Эпсли-Хаус, а затем присутствовал на приеме в Чизуике, который дал в его честь герцог Девоншир. Будучи заядлым любителем лошадей, император Николай не мог, конечно, пропустить престижнейшие скачки в Эскоте, на просторных полянах у Виндзорского замка. Он даже учредил специальный приз стоимостью 500 фунтов стерлингов в виде мемориального знака с изображением российского герба. Кроме того, как сообщила 15 июня 1844 года "Иллюстрейтед Лондон ньюс", российский император внес "значительную сумму" на завершение строительства британской национальной святыни – мемориальной колонны адмирала Нельсона на Трафальгарской площади.
Хранящееся в королевской коллекции полотно кисти Джозефа Нэша запечатлело апофеоз визита: королева Виктория, опираясь на руку российского самодержца, возглавляет торжественную процессию в Зале Ватерлоо Виндзорского замка 5 июня 1844 года.
За несколько часов до этого в парке замка был организован небывалый по масштабам военный смотр – около 5 тысяч солдат гвардейских полков прошли перед королевой Викторией и гостем из России, показав затем образцовый учебный бой. Как писала тогда "Иллюстрейтед Лондон ньюс", смотр заслужил со стороны Николай Первого "глубокую благодарность за высокий уровень дисциплины в британской армии".
"Вне всяких сомнений, правление Виктории будет памятно как период визитов царствующих особ, – отмечала газета в номере за первую неделю июня 1844 года. – Похоже, что установилась эпоха контактов между царствующими домами, и короли и владетельные особы уже более не пребывают в традиционном для Востока уединении, а общаются друг с другом с той степенью свободы, которую считают уместной. И, если во взаимных комплиментах и присутствует искренность, то это может пойти во благо народам".
Еще одна "русская" улица в Лондоне – Воронцов-стрит в районе Мэрилебон. Граф Семен Воронцов начал карьеру на военной службе, получил звание поручика лейб-гвардии Преображенского полка, участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774 годов, где отличился в боях при Ларге, Кагуле и Силистрии. С 1783 года – посол в Венецианской Республике, годом позднее занял пост посла в Лондоне, где с твердостью и достоинством защищал интересы России. После ухода в 1806 году в отставку, получив дозволение остаться в Англии, идо смерти в 1832 году почти безвыездно жил в британской столице. В своем завещании граф Воронцов оставил 500 фунтов стерлингов на нужды бедняков лондонского прихода Мэрилебон, где он проживал. На эти средства были построены два дома для неимущих. Совсем недавно – в ноябре прошлого года – на стене одного из домов по Воронцов-стрит была установлена мемориальная доска. Как заявила на церемонии открытия мемориальной доски мэр округа Кэмден Джуди Петерсен, "власти округа польщены оказанной им честью". Она выразила надежду на то, что добрые отношения будут связывать РФ и Великобританию "еще 450 лет и намного дольше". "Не ради одного, а ради всех", – так звучит современный девиз округа Кэмден. И деяния графа Воронцова отражают приверженность этому девизу.
Необычный экспонат из России есть и в музее Гринвичской обсерватории. Это – точные маятниковые часы, разработанные в 1950-х годах в СССР исследователем Феодосием Федченко. Они применялись в обсерваториях, на телевидении и транспортных системах. "Это абсолютно уникальные часы, – отметил в беседе сотрудник Гринвичской обсерватории. – Они были любезно подарены нам исследовательским центром "ВНИФТРИ" и если я не ошибаюсь, то это едва ли не единственные часы такого рода за пределами бывшего СССР".
Память о россиянах, оставивших след в Лондоне, бережно хранит организация "Английское наследие", установившая в британской столице "Голубые таблички" – специальные мемориальные знаки, которыми отмечают дома, где проживали видные деятели культуры и искусства. Такой чести удостоились трое выходцев из России – Серафина Астафьева (1876-1934), балетная танцовщица, которая жила и работала по адресу 152 Кингз Роуд, а также балерина Тамара Карсавина (1885-1978), проживавшая по адресу 8 Фрогнэл и теоретик анархизма Петр Кропоткин (1842-1921), живший по адресу 6, Кресчент Роуд, Бромли. А на фронтоне Вестминстерского аббатства среди десяти фигур, олицетворяющих "Жертв и мучеников XX века" установлена статуя великой княгини Елизаветы, погибшей в 1918 году.
Неподалеку от аббатства, в пруду Сент-Джеймского парка – старейшего королевского парка в центре Лондона, живут и благоденствуют далекие потомки двух пеликанов, впервые подаренных в 1684 году русским послом королю Карлу II. Как сообщили в Службе королевских парков, сейчас в парке живут 4 "восточных белых" пеликана, а также один коричневый пеликан из штата Луизиана. "Время от времени из России к нам доставляли новых птиц, – отметил представитель Службы королевских парков. – Последний раз это было в 1977 году, когда к нам привезли в подарок двух птиц из Астрахани. Мы постарались дать им подходящие имена – Астра и Хан. Волжане привыкли к новому окружению и чувствуют себя вполне комфортно".
