Для многих эмигрантов вопрос был ясен: Родина подверглась нападению страшного, беспощадного врага, и, кто бы ни стоял в России у власти, всем надо встать на ее защиту. В первый же момент нашлись люди, которые, забыв все, горели желанием скорее помогать Красной Армии в битве с врагом.
22 июня 1941 г., еще до закрытия советского представительства в Виши, к послу СССР А.Е. Богомолову явился молодой князь Оболенский с просьбой зачислить его в Красную Армию, чтобы защищать Отечество. В Лондоне к советскому представителю обратился Н.Н. Вырубов с аналогичной просьбой – "хоть бы рыть окопы, но на русской земле". Однако во время Великой Отечественной войны в СССР удалось попасть только Игорю Эйхенбауму, который поехал в качестве переводчика с прославленной эскадрильей французских летчиков, получившей впоследствии название "Нормандия-Неман".
Большинство же эмигрантов в эти первые дни войны было охвачено тревогой, ужасом, сомнениями... В неопределенных выражениях о произошедшем отзывались лидеры либерального крыла эмиграции, которые впоследствии выступали за поддержку Советского Союза в войне, – П.Н. Милюков и А.Ф. Керенский. Для многих людей из правого лагеря, также охваченных чувством глубокой обеспокоенности за судьбу Отечества, переход на патриотические позиции был сопряжен с тяжелым внутренним разладом, необходимостью порвать с многолетней привычкой видеть в советской власти кровного врага.
Начало войны с СССР несколько изменило политику германских оккупационных властей в отношении русских эмигрантов. Несколько сотен – до 1 тысячи человек – были арестованы только в Париже и отправлены в лагерь Компьен. Среди арестованных оказались как многие представители патриотического крыла русских во Франции, так и отъявленные реакционеры и германофилы. Каким принципом руководствовались немцы при проведении арестов, выяснить так и не удалось – возможно, власти попросту пожелали иметь у себя под рукой представителей самых различных эмигрантских течений.
В южной, неоккупированной зоне Франции, где по перемирию 22 июня 1940 г. сохраняло власть французское вишистское правительство, по указке германского командования были арестованы чуть ли не все русские, а также несколько граждан СССР, по нерасторопности не успевшие уехать вместе с посольством. В общей сложности за решеткой оказалось около 300 человек, в том числе и группа из 25 белоэмигрантов, уже получивших советские паспорта и ожидавших отправки в СССР в репатриационном лагере Ле Милль. Разразившаяся война помешала их отъезду. Все эти люди попали в лагерь Вернэ.
Определенная часть эмиграции во Франции и Бельгии все-таки пошла на активное сотрудничество с немцами. Поскольку эти люди, опираясь на оккупационные власти, пользовались в это время большим политическим влиянием, их деятельность была более заметной. Многие поступили на службу в полувоенные немецкие хозяйственные организации Тодта и Шпеера. Активную деятельность по привлечению эмигрантов к службе в немецкой армии развернули отделения Русского общевоинского союза (РОВС). Однако эта деятельность не имела успеха, так как само германское командование, опасаясь русских великодержавных амбиций, препятствовало участию эмигрантов в "Восточном походе" (в Германии и на Балканах ситуация была другой). Все же некоторому количеству активных пораженцев из Франции удалось отправиться на восточный фронт в качестве переводчиков. Немецкий трудовой союз (НТС) пытался мобилизовать своих членов на работу в гражданской администрации оккупированных районов СССР, но всего около 200 человек из всех европейских стран приняли участие в этом начинании. Известно также, что в Бельгии около 20 человек были зачислены на строевую службу в валлонскую 28-ю дивизию СС, сражавшуюся на восточном фронте.
Однако, по единодушному мнению многочисленных авторов мемуаров и изучавших этот вопрос ученых, эмигранты-коллаборационисты были малочисленны и нетипичны для эмиграции в целом.
Итак, нападение фашистской Германии на Советский Союз подняло участие русских эмигрантов в Сопротивлении на принципиально новый уровень. Реальная опасность военного поражения, нависшая над Родиной, разбудила дремавшие патриотические чувства бóльшей части зарубежья, вовлекла в антифашистское движение тысячи эмигрантов, охваченных патриотическим подъемом, и придала новый, более глубокий смысл и значение борьбе тех, кто уже состоял в подпольных организациях. Дату 22 июня 1941 года многие называли "днем патриотической мобилизации".
Последующие события на восточном фронте все больше и больше усиливали патриотические настроения. По мере того, как постепенно преодолевалось шоковое состояние первых месяцев войны, когда вера в победу Красной Армии была призрачна, нарастала гордость эмигрантов за "русскую армию", которая единственная в Европе смогла противостоять непобедимому, как казалось, вермахту. После битвы за Москву и в особенности после Сталинградского сражения, показавших сплоченность и силу советского народа, многие эмигранты-пораженцы поняли, что их расчеты на народное восстание в тылу Красной Армии и крушение советской власти "от одного только удара извне" оказались несостоятельными. Таким образом, под ударом оказалась самая главная идеологическая установка пораженцев – о том, что русский народ только и ждет того часа, когда кто-нибудь его освободит. Это имело большое значение для размывания и политической дезинтеграции пораженческого лагеря.
Определенную роль, безусловно, здесь играли и доходившие из России сведения о поведении "освободителей" на захваченных русских землях. Когда были осознаны истинные реалии германо-советской войны, многие разочаровались в "немецком друге и союзнике". Как писала газета "Русский патриот", приезжавшие с восточного фронта русские спешили снять свою немецкую форму и переодеться в гражданское еще на вокзале – "чтобы не было стыдно и опасно". Более того, среди тех людей, кто уже надел немецкую форму и отправился на восточный фронт, нашлись настоящие патриоты, у которых достало смелости решительно пересмотреть свои взгляды.
Немалое значение для перехода части пораженческого лагеря в стан патриотов СССР имело усиление в советской идеологии национальных русских мотивов. Обращение к традиционным патриотическим ценностям русского народа, восстановление патриаршества, учреждение орденов в честь русских полководцев, возврат к офицерским званиям в Красной Армии и, наконец, к погонам с золотым шитьем, очень импонировали бывшим белым офицерам и были, в известном смысле, шагами уже советской власти к сближению с эмиграцией. Впрочем, многие приняли эти меры за свидетельство глубокого перерождения советской власти, что неизбежно должно было вызвать глубокое разочарование в будущем.
Таким образом, патриотическая часть русского зарубежья значительно увеличилась. Это расширило базу движения Сопротивления среди эмигрантов. Начало нового этапа эмигрантского Сопротивления выразилось, прежде всего, в увеличении количества русских антифашистов, в одиночку или мелкими группами примкнувших к уже существовавшим французским подпольным организациям. Большинство эмигрантов, вступая в такие организации, оговаривало условие: выполнять любые задания, если они не противоречат интересам Советского Союза. Имена десятков и сотен этих людей были установлены в послевоенные годы Содружеством русских добровольцев, партизан и участников Сопротивления. Среди самых известных погибших героев – Георгий Маковский, "сушеф" (заместитель руководителя) городской подпольной организации в Ницце, погибший в гестаповском застенке 6 июля 1943 года; А.Чехов, А.В. Кожевников, К.Федоров, С.Антонов, В.Пухляков, К.Зубалов, З.А. Юдович и другие.
С разведывательной сетью ФАНА, созданной французскими коммунистами, сотрудничал И.А. Кривошеин. Ему был присвоен псевдоним "Фернан", под которым русский патриот участвовал во многих разведывательных операциях. В ряды организации он привлек еще нескольких эмигрантов. Самым большим успехом "Фернана" была вербовка Вильгельма Бланке, немецкого антифашиста, служившего в звании зондерфюрера в экономическом отделе штаба германского военного командования во Франции. Через него было получено много важных секретных сведений политического и военного характера. В июне 1944 г. "Фернан" был выслежен и арестован. После завершения следствия он был отправлен в лагерь смерти Бухенвальд. Освободился же он в 1945 году. После войны И.А. Кривошеин был избран председателем Содружества русских добровольцев, партизан и участников Сопротивления во Франции. В 1948 г. он вернулся в СССР.
Активное участие в Сопротивлении принял и брат Игоря Александровича Кривошеина – Кирилл Александрович. Он был членом Объединенного движения Сопротивления (Mouvement Unitaire de Résistance), которое действовало на юге Франции.
Продолжалась борьба русских эмигрантов в рядах "Гражданской и военной организации". Особенно большую работу вела Вера Аполлоновна Оболенская. Нельзя не упомянуть об Е.Ю. Кузьминой-Караваевой (Матери Марии) и М.А. Шафровой-Марутаевой.
Героиня бельгийского Сопротивления Марина Александровна Шафрова-Марутаева совершала дерзкие нападения на немецких офицеров в Брюсселе. 8 декабря 1941 года на площади Порт-де-Намюр ударом ножа был убит майор немецкой армии, помощник военного коменданта Брюсселя. Оккупационные власти арестовали 60 заложников и выдвинули ультиматум: если убийца не сдастся, заложники будут преданы смерти. 12 декабря было совершено новое нападение на немецкого офицера. На этот раз "террорист" не пытался скрыться и был схвачен. Им оказалась молодая русская женщина, дочь эмигранта. Военный суд приговорил ее к смерти. Несмотря на личное ходатайство бельгийской королевы Елизаветы, просившей помиловать мать двух детей, приговор был приведен в исполнение. 31 января 1942 г. М.А. Шафрова-Марутаева была обезглавлена в кельнской тюрьме. В 1978 г. указом Президиума ВС СССР она была награждена Орденом Отечественной войны I степени (посмертно).
Участие русских женщин-эмигранток в Сопротивлении – вообще особый вопрос, которому, наверное, можно посвятить целые книги. Геройской смертью погибли А.Скрябина и А.П. Максимович. Также можно назвать имена С.Б. Долговой, В.Кукарской, А.Тарасевской, И.Бухало, И.Сикачинской, Н.Ходасевич, В.Шпенглер, Р.И. Покровской, Е.Столяровой, Т.А. Волконской.
Однако то, что нам известно об изолированном участии отдельных русских людей во французском Сопротивлении, – это лишь часть реального вклада русской эмиграции в антифашистскую борьбу. О многих русских героях Сопротивления не известно ровным счетом ничего. В подпольные боевые организации они вступали под псевдонимами, как того требовали правила конспирации, или под вымышленными иностранными именами. Многих под этими прозвищами и похоронили. Многие бесследно исчезли в немецких концлагерях и гестаповских застенках. "Те, кто уцелел, – вспоминает В.С. Варшавский, – вернулись к своей прежней жизни рядовых эмигрантов: извозчиков, маляров, типографских наборщиков, мелких служащих". Всего, по разным данным, в подпольных организациях и в войсках "Сражающейся Франции" участвовало от трех до шести тысяч русских людей.
Наряду с общим ростом количества русских эмигрантов в рядах Сопротивления, отличительной чертой нового этапа стало появление чисто русских антифашистских групп и центров. Одним из подпольных патриотических центров был приют матери Марии, игравший большую роль в жизни русского Парижа. Появилось также несколько боевых русских организаций Сопротивления.
В лагере Вернэ, где находилось наибольшее количество членов эмигрантских организаций "Союз друзей советской Родины" и "Дом оборонцев", интернированных французскими властями в 1939 году, произошло их объединение. Вскоре началась отправка заключенных на работу в Германию. Первая партия из лагеря Вернэ включала около 150 человек – бывших "возвращенцев" и "оборонцев". Некоторые примкнули к антифашистским группам в Германии, большинству же удалось вернуться во Францию.
В этой среде возник план создания русского патриотического объединения в рамках иммигрантской коммунистической организации, существовавшей при КПФ (она называлась МОИ – Main d’ouevre immigré – Рабочая сила иммигрантов; всего во Франции проживало до 3 млн. иммигрантов разных национальностей и большинство имели свои национальные секции в МОИ). 3 октября 1943 года в Париже состоялось тайное собрание, на котором было принято решение о создании подпольного "Союза русских патриотов" (СРП). Целями организации были определены: политическая работа среди русских эмигрантов посредством устной пропаганды, издания листовок и газеты "Русский патриот"; включение в союз новых членов; помощь советским пленным, заключенным в лагерях на территории Франции, организация побегов, формирование из них отдельных партизанских отрядов, включение их в отряды французских партизан; пропаганда среди солдат "национальных легионов" германской армии и формирований Русской Освободительной армии (РОА). Главой Союза русских патриотов был утвержден И.Михневич, которого через некоторое время сменил Б.Л. Журавлев.
Организация быстро пополнялась за счет новых членов. К весне 1944 года в Союз русских патриотов вступили уже 120 человек. Кадры организации строились по системе троек. Были созданы региональные секции. Самой крупной из них была, естественно, парижская.
7 ноября 1943 г. вышел первый номер газеты "Русский патриот", приуроченный к 26-ой годовщине Октябрьской революции. Он был отпечатан в подпольной типографии СРП, где изготовлялись также листовки и прокламации. Газета издавалась тиражом 300-500 экземпляров и предназначалась для распространения как среди эмигрантов, так и среди военнослужащих "восточных формирований" вермахта. Содержание газеты имело информационно-пропагандистскую направленность. В ней публиковались призывы и обращения к эмигрантам и военнослужащим РОА, сводки событий на фронтах войны, информация о деятельности партизан.
В апреле 1944 г. подпольная типография была обнаружена и разгромлена гестаповцами. Однако издание газеты с большим трудом удалось восстановить. Всего за год подпольной деятельности вышло тринадцать номеров "Русского патриота". В сентябре 1944 года, когда СРП вышел из подполья и был переименован в "Союз советских патриотов", газета стала выходить легально. С этого времени она называлась "Советский патриот".
Антифашистская русская организация существовала и в Бельгии. Известно о ней очень мало – очевидно, она не была так многочисленна и не имела такого значения, как русские организации во Франции. Имеющиеся данные позволяют считать, что эта группа входила как составная часть в бельгийскую роялистскую "Белую бригаду", которая ориентировалась на западных союзников. Об антифашистской борьбе русских эмигрантов на территории Нидерландов никаких сведений нет.
Таким образом, несмотря на массовые аресты представителей русских патриотических и антифашистских кругов, эмигранты внесли заметный вклад в борьбу с немецкими оккупантами уже в 1940-1941 гг., причем главная роль в этом принадлежала выходцам из, главным образом, аполитичных либеральных кругов. Пробуждение патриотических чувств, вызванное началом Великой Отечественной войны, привело на этом этапе в ряды Сопротивления новых участников, которым борьба с фашизмом в Западной Европе представлялась посильным участием в защите Родины. Теперь в антифашистскую деятельность включились даже некоторые представители правых сил эмиграции, симпатизировавшие фашизму в довоенные годы. Наконец, создание ряда подпольных эмигрантских организаций и прежде всего Союза русских патриотов создавало организационную основу для привлечения в ряды Сопротивления советских военнопленных, появившихся в Европе в это время.
Денис Тюрин
Ссылки по теме:
"Резистанс"
