А при каком таком конкретном подходе? Ну, хотя бы при том, который "замечательно" организован в среде представителей стратегически важной отрасли – атомной. Не будем рассматривать частные случаи, когда речь может идти о целой системе.
В связи с конверсией оборонной промышленности России в начале 90-х начался процесс реализация "утечки мозгов" причем по нескольким направлениям и весьма планомерно. Ведь речь может идти не только о тех или иных конкретных личностях, перенесших свои мозги вместе с головой в секретные лаборатории Соединенных Штатов, – нет, а в том числе о якобы взаимовыгодном сотрудничестве.
Рассмотрим одно из них. В 1992 году Указом Президента РФ был учрежден Международный научно-технический центр при финансовой поддержке США, Евросоюза и Японии. Целью создания этого центра, разумеется, официально декларируемой, было предотвращение возможности передачи российскими учеными своих знаний и военных технологий в третьи страны, заинтересованные в этой области. Итак, МНТЦ при финансовой поддержке вышеуказанных государств, стал финансировать наукоемкие проекты, в основы которых были положены российские уникальные технологии. Подавляющее большинство работ носило и носит научно-исследовательский характер. В соглашении по МНТЦ было прописано черным по белому, что интеллектуальный продукт – результат работ по проектам является собственностью исполнителей. Однако реального законодательного механизма по защите проектов МНТЦ, являющимся интеллектуальной собственностью, так и не было создано. В общем, хотели как лучше…
Если посмотреть на проблему с позиций конечных целей конверсии, то создание МНТЦ имело свою логику. При реструктуризации крупных оборонных предприятий данная схема предоставляла эквивалентные стартовые возможности отдельным коллективам и специалистам. Вплоть до того, что можно было отделиться от государственного оборонного предприятия и создать собственное направление деятельности. Иными словами наши ученые получали вроде бы возможность не бежать вместе со своими мозгами за границу и не бедствовать, получая крохи, а зарабатывать, и зарабатывать неплохо у себя на Родине. Все вроде бы придумано отлично: наш интеллектуальный научный потенциал сохранялся и сохранялся без стрессов. Но! Сохранялся ли по этой схеме в дееспособном состоянии интеллектуальный потенциал предприятий обороны? Вот для него-то как раз эта схема была убийственна. В условиях недостаточного, как правило, финансирования оборонных заказов эта схема вносила и вносит элемент дезорганизации в процесс управления коллективами этих предприятий, создавала конфликтные ситуации в вопросах оплаты труда и соблюдения прав интеллектуальной собственности.
Итак, одна проблема тянет за собой другую. Тут же встает неразрешимый вопрос: кто и как определяет степень секретности в конкретных предложениях, поступающих от предприятий на стол их западных коллег? Конечно же, Минатом России. А по каким критериям? Критерии оценки как таковые весьма размыты. Во-первых, необходимость так называемой системы учета, контроля и оценки результатов работ была провозглашена в "Основах политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 20 года и дальнейшую перспективу", учрежденных Президентом РФ 30 марта 2002 года № Пр-576. Однако, во-вторых, во властных структурах, по-прежнему не наблюдается никакого интереса к проблеме изменения устаревших методов защиты информации, важной для национальной безопасности страны. Существует только один метод – проверка отдельно взятого из одного источника информационного продукта на соответствие перечню сведений, составляющих государственную тайну. Что ж, такой метод существовал еще во времена "Железного занавеса" и был для того времени весьма хорош. Потому что тогда, как известно, отсутствовали информационно-аналитические компьютерные системы. Зато сегодня отдельно взятые сведения, не подпадающие под устаревший перечень секретности, при аналитической комплексной обработке могут раскрывать косвенным образом важные государственные секреты.
За десятилетие деятельности МНТЦ накоплен огромный объем научно-технической информации, которая была в своей основе взята из прошлых разработок оборонных предприятий. Эта информация вроде бы лежала мертвым грузом и была не востребована российскими инновациями. Однако кем и когда она была и была ли вообще проанализирована с точки зрения возможных будущих угроз технологической безопасности России из-за ее оттока в США?
Другая проблема, с которой приходится сегодня сталкиваться – это отток высококлассных специалистов с оборонных предприятий и появление новых организаций с их участием, причем организаций, как правило, коммерческих и неподконтрольных государству. Подпадают ли они под политический стандарт нераспространения? Если да, то кем и каким образом и при помощи каких механизмов контроля? Не пора ли посчитать убытки?
Рассмотрим другой вопрос. США внедряют у нас в стране и другую программу – "Инициатива "Атомные города". Цель ее – якобы создание рабочих мест для оружейных специалистов из закрытых административно-территориальных образований Минатома. Пример деятельности в этом направлении – создание научно-внедренческого предприятия, которое занимается поставками и внедрением специальной техники, производимой американскими фирмами. Другая форма сотрудничества – это системная организация деятельности исследовательских организаций США, которая якобы направлена на благое дело обеспечения безопасности ядерных и других высокоопасных материалов и технологий в странах бывшего СССР. Эта деятельность полностью соответствует американским стандартам "Стратегии национальной безопасности США". При внимательном прочтении этого документа становится видно невооруженным глазом, что приоритетное внимание в американской "стратегии" уделяется сохранению и увеличению разведывательных возможностей по сбору и анализу информации о государствах и организациях, способных представлять угрозу безопасности США. В частности, о государствах, обладающих ядерными и другими видами оружия массового поражения. Остается только "по осени" посчитать все плюсы и минусы: плюсы для американской безопасности и минусы для нашей.
