Осень богата на школьные праздники: это и начало учебного года, и День учителя, ну и конечно же, юбилей Пушкинского Лицея. В последние годы появилось много учебных заведений, которые носят славное имя "лицей". Заслуженно ли? Вряд ли это нуждается в комментариях. Тот Лицей – с Большой Буквы – так и стоит особняком. На недосягаемой высоте, в том числе по уровню знаний.
В осенние дни лицейской годовщины нельзя не вспомнить о тех уроках, которые были преподаны выдающимся событием нашей истории – созданием Царскосельского лицея. Он явился продолжением лучших традиций прошлого. Когда-то Лицей – это было место близ Афин. Рядом с храмом Аполлона располагалось одно из греческих учебных заведений того времени – гимнасий, он-то и получил название "Лицей". Здесь обучал своих последователей Аристотель, воспитатель Александра Македонского, и главный смысл его учения заключался в том, что тирания и олигархия – наихудшая форма государственного устройства. Императрица Мария Федоровна, мать Александра Первого, хотела было отослать сыновей своих в Лейпцигский университет. Но этому решительно воспротивился император Александр I, ее старший сын. Он решил образовать в Царском Селе лицей, где бы младшие его братья могли слушать публичные лекции. Так Россия вспомнила о традициях Аристотеля…
Принципы организации учебного заведения были заложены одним из знаменитых государственных деятелей, графом Михаилом Сперанским. Министр народного просвещения граф Алексей Разумовский направил царю проект образования лицея, который предлагалось учредить "в Сарском Селе, с целью образования юношества, особенно предназначенного к важным части службы государственной, и составляемого из отличнейших воспитанников знатных фамилий".
Россия здесь намного опередила цивилизованные страны, положив начало учреждению, целью которого было создание собственной элиты управления.
19 октября 1811 года, в четверг, в присутствии императора был торжественно открыт Лицей. Первыми зачислено в него было тридцать человек, и среди них Пушкин. Нижний этаж здания был отдан инспекторам и гувернерам. На втором – канцелярия, столовая, буфетная, больница и тот знаменитый конференц-зал, где перед Державиным будет выступать на выпускном экзамене юный Пушкин. Выше располагались классы, кабинет физики, газетная комната, библиотека – в галерее – и большой зал для торжеств, парадных актов, фехтования и отдыха после занятий. На четвертом этаже – спальни. Профессура жила в соседнем доме. Выдающиеся профессора – Александр Куницын, Яков Карцов, брат Марата Давид Будри – пестовали будущих выдающихся деятелей страны. Лицей был моделью идеального государства в миниатюре. Достаточно вспомнить, как изгнали лицеисты из стен заведения Мартина Пилецкого-Урбановича – отвратительного иезуита, три года служившего надзирателем. Он пытался узаконить в Лицее полицейский сыск – подслушивание, подсматривание, доносы.
Горчаков, Пущин, Илличевский, Вольховский, Дельвиг, Кюхельбекер, Матюшкин, Корф, Данзас – кто не знает этих выдающихся соучеников Пушкина! А всего за сто семь лет своего существования – семьдесят четыре курса – лицей выпустил почти две тысячи человек, в их числе было немало знаменитых государственных деятелей, писателей, ученых. Те шесть лет, проведенных в благословенном Царском Селе, когда, по словам Ахматовой, "смуглый отрок бродило по аллеям, у озерных грустил берегов", сформировали характер нашего национального гения. Не зря всякий раз в этот день лицейской годовщины поэт вспоминал ту пору и своих милых друзей.
"...Воображал сей день счастливый,
Когда средь вас возник Лицей,
И слышал наших игр я снова шум игривый
И вижу вновь семью друзей.
Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым,
Мечтанья смутные в груди моей тая,
Скитаясь по лугам, по рощам молчаливым,
Поэтом забываюсь я..."
Дней Александровых прекрасное начало, увы, не продолжалось долго. Пойдет ли впрок минувшего урок?
Со временем мельчал Лицей, вырождался. Косность, схоластика, бюрократизм разъедали благие намерения. Да и с Царским Селом пришлось распроститься – в 1844 году лицей переехал в Петербург на Большую Монетную улицу.
Окончил привилегированный Александровский лицей (тринадцатым выпуском после Пушкина!) М.Е. Салтыков-Щедрин. Он с присущей ему язвительностью вспоминал: "Для нас нанимали целую уйму Вральманов, Цыфиркиных, Кутейкиных (конечно, несколько усовершенствованных), а общее руководство возлагали на холопа высшей школы. Вральманы пичкали нас коротенькими знаниями (был один год, когда я одновременно обучался одиннадцати "наукам"...), а холоп высшей школы внушал, что цель знания есть исполнение начальственных предначертаний. Сведения доходили до нас коротенькие, бессвязные, почти бессмысленные. Они не ассимилировались, а механически зазубривались... Это было не знание, а составная часть привилегии, которая проводила в жизни резкую черту; над чертой значились мы с вами, люди досужие, правящие; под чертой стояло только одно слово: мужик. Вот, чтоб не очутиться на одном уровне с мужиком, и нужно было знать, что Париж стоит на реке Сене, и что Калигула однажды велел привести в сенат своего коня...". Увы, так деградировал лицей.
Как тип средней школы в большевистской России лицеи и гимназии были ликвидированы в 1918 году. Сегодня они возрождаются. Судя по всему, в наше время это название, сделавшееся достаточно экзотическим за десятилетия забытья, нещадно эксплуатируется ловкими дельцами от народного образования. Если порыться в Интернете, то обнаружится такое гимназическое изобилие от Москвы до Таганрога, от Новохоперска до Притыкина-Вознесенья... Для сравнения: в XIX веке во всей России гимназий было всего-то лишь около семидесяти (во времена правления Николая Первого), сегодня их столько же в одной лишь Москве.
Сегодня – когда повсюду плодятся бесчисленные "лицеи" и "гимназии", когда репетиторская мафия цепко обосновалась в приемных комиссиях престижных факультетов, уровень образования в лицеях таков, что мог бы позавидовать самой обычной средней школе советского образца.
Так что же представляет собой современные российские лицеи и гимназии? Поскольку пишущий эти строки сам обучается в гимназии, совсем недавно переставшей быть школой, то я не буду голословен, когда попытаюсь проследить произошедшие в средней школе изменения.
В первую очередь, с трехзначного на четырехзначный изменился номер. Появились представители вузов, заключивших контракт с новоявленным учебным заведением. Разумеется, нельзя не заметить расцветающий, словно фурункул на ослабленном авитаминозом туловище, так называемый комитет самоуправления. Созданный из учащихся, он рассматривает различные проблемы, связанные со школой. Был даже организован день самоуправления, в который все роли от директора школы до завхоза исполняли ученики. Помимо всего прочего участились разнообразные праздники, конкурсы, соревнования.
Почти все как полагается. Почему почти? Дело в том (и в этом, скорее всего, главный корень неудач нового гимназесоздания), что сами ученики иногда не в восторге от произведенных изменений. И не намерены тратить свое свободное время на то, что выходит за программу обучения. На те же самые подготовительные курсы, организованные в лицее, приходят от силы десять человек. А членов совета самоуправления регулярно меняют в связи с нерадивостью "администраторов". Тем не менее, настоящее, взрослое начальство продолжает гнуть свою линию, делая факультативы обязательными. Но вряд ли это способно изменить ситуацию к лучшему. Здесь, думается, вполне уместен метод дрессировки цирковых животных, которых учат не силой, а терпением, подогреванием интереса к происходящему. Так что необходимо немедленно кардинально изменять сложившуюся ситуацию, дабы не порочить более славную историю гимназий. И есть смысл вспомнить о тех уроках давно минувших дней!
