Стратегическим для сохранения сильной диаспоры в инокультурной среде является формирование и сохранение системы культурно-исторических ценностей; отношение к России. Это главное в консолидации и эффективности русской диаспоры – аксиологическое наполнение ощущения кровной связи с Россией и ответственность за ее судьбу.
Основной формулой всей системы духовных и культурных ценностей должно стать: русский всегда и везде русский! Устойчивость к ассимиляции достигается также пропагандой Русской Национальной Идеи, исторической памятью, религией, развитой современной культурой. Нужно использовать опыт армянской диаспоры и понять, что основой консолидации русской диаспоры может быть не религиозная (у нас есть и старообрядцы, и сторонники Русской православной церкви (РПЦ), и атеисты) и не этническая принадлежность (куда денем нерусских россиян?), а чувство ответственности за судьбу России и готовность ей помочь. Конечно, инициатором, активным ядром и главной движущей силой такой диаспоры должен стать русский народ, без чего интересы Диаспоры могут быть крайне далеки от собственно интересов России.
Для поднятия престижа системы ценностей русской культуры и в целом, всей Русской Цивилизации, нам необходимо: провести ревизию всех русских исторических, культурных и научно-технических памятников; оценить вклад русских ученых, инженеров и писателей в общую культуру Молдавии, Европы и всего мира. Сюда же необходимо отнести: развитие и поддержка сети культурных центров и на их базе – русских школ, библиотек, издательств, театров (от детских до профессиональных), музеев, творческих и профессиональных коллективов и союзов, клубов по интересам. Главным является даже не участие или принадлежность к "русским организациям", а воспитание и поддержка у наших людей чувства самоидентификации себя "русским".
Необходимо отметить и о негативных тенденциях в культурно-идеологической сфере, связанных с усиливающимися и поддерживаемыми государством проживания процессами дерусификации: навязывание (через пропаганду и учебники) образа России как империи зла; неисторизм Русской Цивилизации; ее агрессивно-захватнический дух; демонизация Русского Православия; навязывание неправославных религиозных сект (Рериховские и Блаватские, различные протестантские толки); муссирование проблем старообрядцев и РПЦ в отрицательном смысле; воспитание молодого поколения русских, готовых отказаться от своей этнической и духовной принадлежности, готового к ассимиляции или к эмиграции в другие (не в Россию) страны.
Нужно всегда помнить, что здесь, в Молдавии, все определяет столкновение и взаимоотношение русской (представленной городской субкультурой крупных промышленных центров) культуры и восточно-романской крестьянской традиции молдаван. Романско-германская культура склонна к силовым способам решения проблем. Однако многовековая включенность молдаван в Русско-православную культурную традицию смягчила их национальный характер. Этим и определяются межэтнические проблемы в Молдове, и с этим связаны их отличия от соседней Румынии.
Сейчас Россия на подъеме, а НАТО придвинулось непосредственно к историческим границам России, и это создает новую для русских ситуацию: заинтересованность антирусских сил в непримиримой разобщенности набирающей силу и влияние русской диаспоры (причем видимые причины этой разобщенности носят явно крикливо "прорусский" оттенок). В этом заинтересованы также и прогосударственные силы в новых, укрепляющихся государствах.
В прежние времена, по мере роста могущества и авторитета России (СССР) происходило усиление навязанных извне (в том числе из самого СССР) деструктивных процессов в эмигрантской среде. В то время, когда китайские, армянские, еврейские и другие диаспоры экономически и политически укреплялись, русская диаспора эмиграции разрушалась, ее роль ослабевала, а ее виднейшие представители вынуждены были находить устойчивые формы сосуществования в иноязычной среде или ассимилировать.
Теперь иные времена, иные исторические условия, иное положение русских в отделившихся странах: не беженцы-изгои, а полноправные граждане. Этим и определяются условия формирования новой диаспоры в зарубежье.
Мы не будем говорить о том, чего нам не хватает: сколько и каких книг или учебников, студий или кинотеатров, эстрадных коллективов, или что необходимо для русского балета здесь, в Молдавии. Обо всем этом каждый из нас слышит или сам говорит каждый день. Мы попытаемся вскрыть глубинные проблемы нашей культуры здесь, среди господства романской культуры, на пограничье Русской цивилизации, на рубеже противостояния двух мировых культур двух культурно-исторических типов.
Православие – необходимая форма сохранения и саморазвития русской культуры в диаспоре. Это показало многовековое существование таких замкнутых групп русских как старообрядцы. Но одного православия еще недостаточно. Религиозная община не способна к саморазвитию. Это только фиксация, консервация самобытной культуры на какой-то срок, своего рода "цивилизационная куколка", раскрытие которой в какой-то момент приводит к самоликвидации общины, или к ее перекочевке в еще более чужеродную среду, где она снова самоизолируется. Община – форма этнокультурной изоляции. Это структуры замкнутого типа, основанные на обособлении, как формы самосохранения без активного воздействия на иноэтносы. В общинной структуре заинтересованы также и государства проживания.
Диаспоры открытого типа (русские) способны к привлечению в сферу своей деятельности инокультурный материал, к активному преображению инокультурной среды. От чего отказываются в диаспорах закрытого типа (еврейская, китайская, армянская).
Китайские диаспоры, например, обладают способностью длительного территориального существования, укоренением, без ассимиляции и включенности в активную политическую и общественную жизнь. Как и армянская диаспора (религиозно – моноэтническая), китайская предпочитает активной политической деятельности лоббизм небольшой группой общественных и культурных деятелей. В результате проявляется тенденция к теневой, тайной деятельности и формированию "мафий". Для еврейской (моноэтнической, закрытой диаспоры) характерна сильная политизированность и включенность в государственные и административные структуры.
В условиях современной городской цивилизации религия уже не способна сама по себе дать ощущение полноценного существования. В этих условиях замкнутая религиозно-экономическая община трансформируется в социально-религиозно-культурную диаспору открытого типа.
Тип диаспорного существования определяется типом культуры разделенного народа, его культурно-историческим типом, типом цивилизации, к которой относятся народы, рассеянные в диаспоре. Если Н.Данилевский говорил о роли психического национального склада на формы общественной организации народа, то мы считаем, что доминирующую роль играет тип сознания, структура сознания данного народа, отражение которых проявляются в определенных формах организаций. Авторитарные организации, где основанием для принятия решения является личное мнение или убеждение руководителя свойственно романо-германскому складу национального характера, склонное к силовому решению вопросов.
По Н.Данилевскому, основной национальной чертой для русских является религиозная, расовая, национальная, языковая, политическая терпимость. Другой особенностью общественной жизни русских является способность мгновенного Преображения, переход от длительной междоусобицы к длительному согласию. Историческое развитие происходит как бы не во внешних формах межличностных отношений, а в сознании, в медленном внутреннем изменении, без проявления этих изменений вовне, т.е. изменение внутреннего человека, с одновременным сохранением прежних стереотипов поведения. До определенного момента. Это было во времена призвания Рюриковичей, во времена принятия Христианства, во времена Смуты, во время Крестьянской Реформы, во время Революции. И это же вдруг проявилось во времена Перестройки. Третьей замечательной чертой национального характера является доминирование понятия Общерусской Идеи над личностным началом. Лишившись опоры в общерусском начале, русский человек обращается в ничто, в безыдейную, аморфную неличность, быстро ассимилирующую в иноплеменном окружении (в отличие от представителей других диаспор).
Исходя из этих особенностей национального характера только и возможно выстраивание формы и типа долговременной, устойчивой диаспоры. Не языковая ассимиляция, которая слаба в условиях поддержки со стороны сильного национального ядра прародины, а разрушение более тонкой сферы отношений, связанных с самой структурой сознания членов диаспоры, с разрушением культуры внутридиаспорных отношений, превращает русских в русскоязычных носителей уже нерусской культуры.
Нужно отметить также, что, например, и татары (или башкиры), проживающие, например, в Молдове, попадая в субстрат нерусской культуры, быстро дерусифицируются, ассимилируют или восстанавливают свои традиционные культуры и отказываются от необходимости пользоваться русской культурой, как посредником в диалоге цивилизаций, хотя формально остаются русскоязычными.
Культура – это закрепленное во внешних формах межличностных отношений и отношений личности с внешней средой коллективное бессознательное, определенных знаковых, символических, логических структур индивидуального сознания.
Можно, ассимилируя, сознательно отказываясь от национальной идентичности, оставаться представителем исходной, русской культуры, сохраняя свое коллективное бессознательное, структуру своего "Я". Но можно, оставаясь русскоязычным, разрушить тонкие связи триадных отношений своего подсознания, стать враждебно-агрессивным чужаком в своей среде.
Сохранить русский язык на всей исторически сложившейся территории его функционирования – безусловно, важная задача. Но не менее важно сохранить, не разрушить ту хрупкую межличностную связь (братское чувство), выработанную нашими предками, тот характер отношений к своему народу и к миру в целом, которые и называются русской культурой. Сначала ломают дух народа, его веру, его видение своего будущего; затем разрушают его культуру, традицию; а затем уничтожают и его родной язык.
Одним из основных признаков нездоровья культуры – в том, что культурообразующий этнос вытесняется из наиболее развитых сфер его собственной культуры. Так в русском театре им. Чехова практически не осталось русских актеров, и он превратился в русскоязычный как по духу, так и по содержанию репертуара. Конечным итогом такого положения дел явилась ассимиляция трупы в инокультурной среде.
Еще катастрофичней ситуация в русской литературе Молдовы. Профессиональные писатели молчат, а испуганно-взволнованные политическими потрясениями новейшего времени читатели голосящей толпой повалили на страницы сомнительных изданий. Откуда ни возьмись, вдруг разлилось половодье (почти сто членов так называемой "Ассоциации русских писателей" в которой практически нет русских!) на библиотечные полки, где если и была пара-другая достойных литераторов в лучшие времена, так и это считалось за достижение. Ни одной зрелой мысли, ни одного даже "несерьезного" романа. Одна взволнованность, разлитая в словесные извержения, банальные возгласы "правильного" содержания (Корякин), выплеск несостоятельности и озлобленности (Ткачев), честолюбивого эгоизма (Милях), наконец-то дорвавшихся до дилетанта-издателя или дилетанта от политики. Прорыв энергии нереализованного "эго". Крики о защите русского языка мало чего стоят, если при этом напрочь забыта его культура, культура литературного процесса, культура писательских отношений. Ругань в подворотне не заменит серьезного анализа произведений. Да этого теперь и не надо. Когда боятся этого анализа, то все сводят в плоскость вульгарной брани и заказных статеек в желтой прессе. Кроме двух-трех по настоящему русских писателей, стоящих в стороне от этого бурного и мутного потока политизированной и грязной волны, в нашей русской литературе Молдавии почти ничего не осталось. И у них еще хватило наглости создать "антологию" русских писателей, собрав коллектив составителей, где нет ни одного русского! И это все под эгидой, под прикрытием "русской литературы"!
Если обратиться к исторической литературе, то создается впечатление, что за пятьдесят лет ничего не изменилось, и опыт послереволюционной эмиграции никого ничему не научил. А ведь эмиграция дается не для эмоционального кипения в бесплодной ненависти, а для духовной мобилизации сил, без которой вся борьба с врагом приведет только к бестактности и вредным глупостям.
Такая же сложная ситуация в периодической печати. "Русское Слово" пока не стала газетой диаспоры (впрочем, как и "Кишиневские новости"). Она достаточно полно выражает убеждения, точку зрения и интересы редакции, но совершенно не способна отражать постоянно меняющиеся коренные интересы читающей публики. Не изменять или воспитывать убеждения у читателя, а формулировать для него его сиюминутные интересы – не в этом ли главнейшая задача периодической печати?
В чем главный интерес диаспоры, как организации? В общем действии! В общих проектах. А как освещены в наших газетах наши общие мероприятия. Да почти никак. Пол-полосы (в лучшем случае) в одном номере. А что мешает давать материалы из номера в номер? Формировать общий, коллективный интерес? Именно для этого и создавалась первоначально газета в начале девяностых годов. Не запугивать (из политической и личной конъюктуры) читателя очередными "страшилками", в чем достигла больших успехов небезызвестная "Община", а внушать разобщенным и настороженным русским читателям: мы все вместе. Впечатление такое, что редакции и не представляют, чем они занимаются. Какие-то случайные материалы, случайные авторы, но где систематическое выявление общерусских интересов, формирование общерусского общественного мнения?
А на данный момент это мнение простое: мы, русские, сами должны решать свои проблемы. И не дело Америки, Европы и даже татар или цыган указывать, что нам должно, а чего не должно делать. А их проблемы – это их проблемы. Не так ли говорится в доктрине Монро об американцах и их интересах?
Третья главная задача и прессы, и литературы, и собственно культуры на современном этапе – духовное преображение русского человека, восстановление его природного душевного настроя. В результате воздействия тоталитарного режима в русском человеке появились новые черты: политическое доносительство; утрата чувства собственного достоинства и почвенного патриотизма; мышление чужими штампами и мыслями; раболепский авторитет перед властью и чиновником; боязнь общественного мнения; недоверчивость; неискренность; агрессивная безрелигиозность. Духовное обновление невозможно без преодоления этого наследия. Необходима новая система русского национального воспитания. Новая общелитературная школьная программа.
Человек – не только живой организм, но и живой дух. И как живой дух он должен быть свободным и ответственным. Только тогда он будет творческим, а значит способным к саморазвитию. И тогда человек становится личностью, ответственной перед самим собой, перед своей нацией и перед Богом. Ибо свобода и ответственность есть внутреннее состояние личности, связанное с его способностью верить. Это не может быть навязано извне, какими-то внешними причинами или законами. Как показало новейшее время тотального атеизма, вера – это такой же редкий дар, как поэтический или художественный. Это дар восприятия жизни, как всеобщей Литургии Мира. И ежеминутное желание ощущения и переживания этой Литургии Бытия. И поэтому духовное преображение необходимо связано с воспитанием этого драгоценного дара.
Нет необходимости в тотальной религиозности. Важно поднять значение и ценность искренне верующего человека, цельной личности с живым и трепетным духом. Поднять значение и роль в самостоянии русского человека христианской, православной культуры. Культурный человек может быть и атеистом, но русский – обязательно православен. Ибо верит не только в силу человеческого разума, но и в живую силу Русского Мира, предопределенную Богом.
Духовное преображение необходимо и в межличностных отношениях: вместо раздоров, доносительств и поношений необходимы благожелательность, спокойное обсуждение проблем, политический такт.
Все, кто против создания патриотической диаспоры, против делового и спокойного процесса ее строительства должны быть изолированы и бойкотированы. Вплоть до объявления об этом в прессе. И не только в Молдавии.
Необходимо вернуться к коренным основам русского общежития, которые только и способны сделать нашу диаспору живым, общественным организмом: живое братство, соотечество, национальная гордость и честь, личное достоинство. Мы совсем забыли эти, понятные каждому русскому человеку, слова. Но именно они лежат в основе того русского человека или простого казака, который освоил Сибирь и Новороссию, дошел до вершин Памира и льдин Крайнего Севера.
В заключение повторим основные направления нашей общей деятельности:
1) Воспитание и развитие у всех русских чувства "Национальной идеи", вплоть до самопожертвования, чувство избранности нашего пути;
2) Воспитание чувства солидарности со своим народом, способности к объединению в критический момент, способности к самоуправлению, к инициативе;
3) Принцип "внутридиаспорного равенства". Все члены диаспоры равны перед диаспорой. Восстановление внутридиаспорной соборности, ограничение властной роли иерархии;
4) Культовым, объединяющим началом должны стать Храмы, культурно-исторические памятники, исторические даты русской истории, центры и школы;
5) Поощрение деятельности в науке, культуре, искусстве, СМИ, финансах, высокотехнологичных областях производства, в воспитании детей и молодежи;
6) Создание положительного образа России в русскоязычной и в инокультурной окружающей среде;
7) Оказание помощи школам, детским центрам, библиотекам, клубам и прочим;
8) Воспитание веры в русское историческое призвание; самовоспитание национального духовного характера; пробуждение инстинкта национального самосохранения; развитие духовной религиозной русской традиции – ее особенности, историю, перспективы; воспитание чувства частной инициативы, частной собственности, самоуправления.
Исходя из особенностей русского духовного характера: гибкий, крепкий, темпераментный инстинкт самосохранения; яркая, глубокая, отзывчивая жизнь чувства; сильное, созерцающее, образное воображение, – русские философы еще в середине ХХ-го века говорили о необходимости воспитывать в каждом из нас чувство собственного духовного достоинства и связанную с ним ответственность за свой выбор, самобытную автономность характера, его цельность, способность к критической самооценке, готовность к самопожертвованию. Именно это позволило русскому человеку выдержать все великие войны XIX-XX веков.
Выработка Национальной Идеи, воспитание национального характера, достойного этой национальной идеи, подготовка нравственно-эстетических условий для реализации этой Идеи – вот основные проблемы русской культуры как в самой России, так и в диаспоре.
Наше духовное возрождение должно быть связано с выработкой каждым из нас – а это, по нашим наблюдениям, до сих пор, у большинства из нас, так и не произошло – своих собственных убеждений о путях строительства и помощи России; готовности личной жертвы в этом деле. Из наших частных убеждений и выработается общий, коллективный образ нашего Общего Дела.
