Это первый мониторинг после распада Советского Союза. За прошедший с начала года период было проведено два исследования – во Франции и Испании. Проведены они методом экспертного опроса, и сразу же выявили несколько проблем и аспектов. В текущем году также планируется работа в Германии, Китае, ЮАР, Австралии и Новой Зеландии. На следующий год мы рассчитываем охватить США и ряд других стран. В целом программа рассчитана до 2008 г.
Данный мониторинг является логическим продолжением исследовательского проекта "Положение соотечественников в станах СНГ и Балтии", результаты которого были обнародованы в конце прошлого года. Но если по ближнему зарубежью у нас было хотя бы некое понимание ситуации, поскольку за последние 13 лет у наших соотечественников возникли свои структуры, свои организации, с которыми можно было выстраивать программный метод, то в дальнем зарубежье мы буквально начинаем с чистого листа.
Связано это с тем, что после распада Советского Союза длительное время господствовала точка зрения, согласно которой заниматься нужно было, прежде всего, ближним зарубежьем, поскольку считалось, что русские в дальнее уехали сами, и раз они сознательно сделали этот выбор, то пусть там и живут. Соответственно, когда в 2001 году проводили Конгресс соотечественников, то не смогли даже издать справочник организаций дальнего зарубежья, поскольку о них просто не было сведений.
До сих пор в некоторых наших официальных структурах нет четкого понимания того, что мы хотим от дальнего зарубежья. Приведу такой пример: когда я была во Франции и встречалась с представителями русской эмиграции последней волны, они мне рассказали, что некоторые российские чиновники принципиально отказываются от работы с ними. Объяснение простое: "Мы в долгу перед русскими, вынужденно покинувшими Россию во время Гражданской войны и их потомкам, а потому должны каким-то образом этот комплекс вины восполнить, а вы уехали сами и устраивайтесь, как хотите". Хотя на самом деле именно последняя волна представляет для нас больший практический интерес, чем те волны, которые были раньше. Объясню почему.
Начну с Франции. Здесь представители волны, связанной с Белой эмиграцией, интересны, прежде всего, в историческом аспекте. Эти люди являются хранителями многих архивных ценностей, хранителями опыта выживания в эмиграции. Но это уходящие организации. У девяноста процентов этих организаций перспектив в будущем нет, потому что нет реального пополнения молодежью. Такая волна как перемещенные лица в 40-50 годах значительной частью сразу же эмигрировала в Америку или же затерялась на просторах Франции и других стран. А что касается последней волны девяностых, то интерес там двойной.
Во Франции нет такого количества трудовой эмиграции, которое мы наблюдаем в Испании. Во Франции есть, например, значительное число студентов из России, которые, получая престижное образование во французских университетах, нуждаются и в адаптационной помощи, в некой консолидации. Потому что практика показывает, что российские общаются с российскими, у них очень сложно налаживаются контакты с французскими сверстниками. И не потому, что есть какое-то отрицательное отношение к ним. Наоборот, в целом к русским отношение довольно позитивное. Но сама разница культур обусловливает возникновение некоего этнокультурного анклава. Эта категория частично вернется в Россию, частично останется во Франции или в другой европейской стране. Но эти люди представляют гигантский интеллектуальный и профессиональный ресурс.
Я считаю, что создание студенческих организаций выходцев из России сейчас является просто необходимой и насущной задачей. В качестве параллельного примера приведу организацию "Гиллель", это ассоциация еврейской студенческой молодежи, которая прекрасно работает и работает на будущее, потому что эти люди являются потенциальной элитой.
В Испании ситуация кардинально иная. Там нет старой русской эмиграции – мне называли лишь две или три семьи потомков русской эмиграции. Естественно, нет перемещенных лиц. Нет эмиграции семидесятых, в силу того, что дипотношения были восстановлены не так уж и давно, несколько десятилетий назад. Но в Испании есть значительное количество трудовой миграции из России. По официальным данным на учете в консульстве находится 12000 российских граждан, количество нелегалов в 5-6 раз превышает эту цифру.
Сейчас в Испании объявлена "амнистия". То есть, все те эмигранты, которые подпадают под ранее объявленное положение об "амнистии", имеют контракт на работу, не имели проблем с законом, могут представить справку из страны происхождения, подтверждающую, что они не были судимы, смогут легализоваться и получить вид на жительство. Таким образом, количество нелегальных мигрантов из России уменьшится. И, тем не менее, проблема защиты прав мигрантов из России, проблема поддержки этих людей стоит достаточно остро. Я считаю, что мы должны сейчас поднять проблему защиты прав человека, прав русских не только в ближнем, но и в дальнем зарубежье.
Например, в Испании значительное количество примеров, когда возникает конфликт с работодателем, а человек находится на нелегальном положении. Фактически он не может обратиться в суд. Серьезнейшая проблема – это торговля живым товаром. Я достаточно скептически относилась к этой теме, будучи уверенной в том, что девушки, уезжающие на работу за границу, понимают, в каком качестве их там ждут. Но я оказалась не права. Девушек для работы в барах и других заведениях побережья Испании выбирают из таких захудалых уголков России и Украины, где действительно существует такая природная непорочность, что люди на самом деле не понимают, куда они могут попасть.
Более того, даже те девушки, которые предполагают, что им могут быть предложены либо работа в стриптизе, либо оказание услуг клиентам, не ожидают такого обращения, с которым они там сталкиваются: у них отбирают паспорта, их избивают, они попадают в притоны, где собираются извращенцы, отбросы общества. Были случаи сумасшествия, причем несколько. Обращаться им некуда, потому что, во-первых, у них нет документов, во-вторых, им угрожают, что известны адреса их семей в России.
Кстати, я бы обратила внимание российских правоохранительных органов на странную тенденцию. Например, на испанском побережье почему-то девушки в основном из Тамбова и Волгодонска. У меня возникают вопросы: кто этим занимается? Тамбовская преступная группировка? И почему эти действия не контролируются? Здесь мы сталкиваемся с серьезной проблемой, с проблемой защиты прав. Но, прежде всего, это проблема информации. Ведь если бы в России была адекватная информация о ситуации в подобных местах заграницей, такого потока желающих поехать бы не было.
Хочу обратить внимание еще на одну очень интересную категорию. Это дети, усыновленные в России. Мне, например, в Испании рассказали, что многие испанцы с удовольствием берут детей из России, причем они не скрывают, что это усыновленные дети, они хотят, чтоб дети сохранили связь с Россией, в перспективе получили какую-то правовую с ней связь. Они ставят вопрос о двойном гражданстве. Они хотят, чтобы дети изучали русский язык и даже сами родители записываются на курсы русского языка. Причем, надо учесть, что, как правило, эти родители не бедные. Это люди, занимающие высокое положение в обществе, имеющие деньги, чтобы принимать детей. И вот в перспективе, лет через десять, появится новая волна, уже не мигрантов, а резидентов, которые сохраняют тесные связи с Россией. И это надо учитывать.
Кроме того, я хотела бы подчеркнуть, что трудовая миграция - это еще и источник поступлений в Россию. Как это было в свое время в той же Испании, когда зарубежные испанцы в 60-70 годах оказали существенное влияние на нормализацию местной экономики.
Таким образом, воспринимать диаспору дальнего зарубежья как нечто экзотическое, состоящее из "князей и графьев", которые "вспоминают минувшие дни", и интересны с точки зрения именно исторического среза, абсолютно неверно. Поэтому надо формулировать и кардинально менять наши задачи работы в странах дальнего зарубежья. Тут должна быть и защита прав, и содействие властям в создании адаптационных центров, и информационная работа в России среди потенциальных выезжающих людей, поддержка центров русской культуры и языка. И, прежде всего, надо понимать, что есть два кардинальных плюса. Плюс первый – власти этих стран, как правило, настроены на диалог, они заинтересованы в стабильности. И второе: опыт общения с посольствами и консульствами России в дальнем зарубежье показывает, что в этих структурах немало специалистов очень высокого уровня, ведущих активную работу в этом направлении.
Например, генеральное консульство в Барселоне, которое возглавляет Дмитрий Владимирович Казимиров, активнейшим образом взаимодействует с соотечественниками. В этой работе используются новые информационные технологии, в частности – Интернет-связь. Есть даже возможность прямого обращения к консулу через Интернет. Здесь ведется и активная работа со средствами массовой информации, и поиск действительно реальных организаций соотечественников.
Что общего между дальним и ближним зарубежьем? Общее, к сожалению, это обилие фиктивных русских организаций. Я всегда вспоминаю вторую серию "Неуловимых мстителей", когда Буба Касторский, говорит: "Даня, здесь вам не Херсонщина, здесь за наше кукование могут сделать такое, что сказать противно". Когда у нас сидят фунты и не дружащие с законом люди в ближнем зарубежье, то там на это смотрят сквозь пальцы. Но когда у нас позиционирует себя в качестве руководителя крупной международной организации соотечественников человек, который полтора года находится под следствием в налоговой полиции!
Или, например, случай в другой стране, когда лидер организации соотечественников, представленный в России во всех мыслимых и немыслимых структурах на самом деле имеет только вывеску, комнату, где кроме табурета и сторожа ничего нет. Это не только вредит работе, это вызывает ехидные замечания в среде этой страны. В том числе среди русских. И поэтому, конечно, давать какие-то преференции, какие-то полномочия здесь в России нужно только тем людям, которые действительно работают, пользуются уважением в своей стране, и которых рекомендуют наши посольства и консульства. Потому что они знают ситуацию очень хорошо. Я теперь с содроганием думаю о том, что в Германии, Китае и других странах мне еще предстоит увидеть немало "нахальных и прытких", но, к сожалению, абсолютно бесполезных людей. Эта проблема была в ближнем зарубежье, и с ней, к сожалению, мне пришлось столкнуться в дальнем. Хотя здесь я этого ожидала меньше всего. То есть, вывод такой: не надо их идеализировать, проблемы те же.
Что я поняла еще? Я всегда была противником разделения работы с диаспорой ближнего и дальнего зарубежья. Я считала, что надо проводить общие мероприятия, усаживать их за один стол. Теперь я смотрю на эту проблему иначе. Все-таки диаспора дальнего зарубежья настолько специфична, что, вероятно, нужна отдельная программа, нужны какие-то другие технологии, учитывающие, что здесь много людей со статусом и с ресурсом.
Например, в Испании есть компания "Барселона по-русски". Это выходцы из России, которые нашли свое место в Каталонии. Это довольно непросто. Они занимаются, в том числе, оказанием содействия русским в адаптации, юридической поддержкой в открытии предприятий. Они издали замечательное адаптивное пособие, каталог, который так и называется – "Барселона по-русски".
В работе с подобными организациями надо учитывать, что часто люди, имеющие ресурс, не хотят иметь отношения к общественной деятельности диаспоры. И это объяснимо. Здесь нужны отдельные формы взаимодействия, такие, которые интересны бизнесменам в работе с Россией, Вот, например, мне в "Барселоне по-русски" сразу предложили несколько проектов экономического характера, которые интересуют их и, наверное, были бы интересны нам. Естественно, никакого отношения к русским общественным ассоциациям эти проекты не имеют, но это не значит, что с этими людьми не надо работать.
И потом ведь в дальнем зарубежье есть немногочисленная с точки зрения общего процента, но достаточно позиционированная категория "новых русских". В Испании они вообще живут своим миром. И это тоже проблема. Потому что общество, построенное на традициях и семейственности, очень неохотно допускает их в свой круг, и они остаются в своей среде. То есть надо этих людей искать, надо с ними встречаться, надо предлагать им реальные проекты и не надо их всех сажать в одну лодку. Не надо на Конгресс соотечественников приглашать и русского портовика из той же Риги и, предположим, пенсионера, который занимается проблемами ветеранов. Эти люди не совместимы. Они могут делать общее дело, но надо развести их по разным группам. И работать с этими группами отдельно, как это делает Израиль.
Злободневной проблемой является информационное обеспечение российской политики в сфере работы с соотечественниками. Оно крайне низкое как в ближнем, так и в дальнем зарубежье. У соотечественников нет доступа к информации. Частично это связано с тем, что представители русских организаций, которые попадают в Москву, элементарно монополизируют этот ресурс. В итоге, у нас приезжает один и тот же человек и на конгресс бизнесменов, и на круглый стол "Интеллектуальный ресурс", и на мероприятие, посвященное работе со СМИ. А когда его брат или родственник едет на мероприятие молодежной ассоциации, я ожидаю, что если будет женский конгресс, то приедут те же самые мужчины в том же виде. Вот проблема. И, к сожалению, деятельность некоторых чиновников в Москве способствует сохранению такой схемы, потому что они, таким образом, создают свой маленький личный ресурс.. Не думая о национальных задачах, о том, что это вредно для российской стратегии, что это вредит как имиджу, так и делу.
Последний вывод, к которому я пришла: нужна самая жесткая централизация работы официальных структур России на этой площадке, потому что сейчас идет конкуренция за диаспору. К сожалению, в ряде случаев громоздкость государственной бюрократической машины и ограниченность ее возможностей не всегда позволяет превентивно реагировать на выпады со стороны наших потенциальных конкурентов и противников. И это проблема именно дальнего зарубежья. Уже сейчас можно говорить о том, что значительная часть русской диаспоры находится в сфере влияния наших конкурентов. Уже сейчас в среде русских организаций дальнего зарубежья наметился некий раскол по этой линии.
Таким образом, если в ближнем зарубежье, несмотря на всю вязкость ситуации, есть некие проторенные тропки, по которым можно идти, то в дальнем нет и этого. Здесь картина напоминает чащу с буераками. Один из возможных путей решения проблемы - усиление роли Русских культурных центров как точек стягивания "Русского мира" именно в дальнем зарубежье. В этом смысле представительства Росзарубежцентра - очень перспективная площадка.
От редакции. Данная статья предоставлена агентству Институтом Русского зарубежья и в связи с переходом Татьяны Полосковой на государственную службу является последней ее публикацией в качестве независимого эксперта.
