Даже поверхностный взгляд на любой из 27 регионов Украины, не то что знакомство с каждым из почти 500 районных ответвлений, существующих еще с советских времен, моментально натолкнет нас на множество проблем социального, политического, экономического, этнического и иного характера. Многие из них с каждым прожитым после объявления Декларации о суверенитете годом, только усугублялись. Украина в этносоциополитической специфике – стянутый узел проблем, только анализ каждой из которых дает существенное понимание ситуации, которая здесь складывается.


Уже достаточно долгое время, практически на протяжении всей новейшей истории, национальное и политическое содержание украинской палитры в том, что национальное выделяется в системе социальных общностей как борьба за демократию или тоталитаризм для больших и малых групп социально-политической структуры общества.

Однако обозначились некоторые новые тенденции в деятельности украинской власти: происходит дальнейшая трансформация национализма в государственническом статусе, а также его дальнейшая эволюция из внутренней среды обитания во внешнюю с приобретением агрессивных черт. Например, относительно вопроса о патриотизме украинской элиты при посягательстве на "имперскую Россию".

Так, бывший Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в США, со временем в Румынии (последнюю должность оставил в знак протеста против подписания соглашения о создании ЕЭП), уроженец Волыни Антон Бутейко высказался в том духе, что Россию ждет "судьба всех империй". Здесь новизна не самом вопросе, а в способе его решения. "Нам все вдалбливали, что всегда украинцев москали били. Но это ерунда. Вы знаете, и под Конотопом, и в других ситуациях наши предки громили намного более численные войска Царской России" ("Общественное радио" 2003..19). То есть, украинская элита избавляется от комплекса вторичности и начинает играть мышцами.


Сегодня на этом направлении актуализируются: проблема распределения долгов и активов Советского Союза, вопрос о распределении алмазного фонда, борьба с "дискриминационной практикой" Российской Федерации относительно торговли ее с Украиной и отвоевание права на принадлежность фарватера в Керченском проливе.

В октябре на Общем заседании Политического комитета Парламентской ассамблеи НАТО и Межпарламентского совета Украина-НАТО была обсуждена ситуация, которая складывается в Черноморско-Каспийском регионе в связи с последовательным вытеснением здесь влияния Российской Федерации Соединенными Штатами Америки. Вывод последовал такой: в ближайшее время российское господство здесь станет невозможным.

В этом оказывают содействие, по мнению украинского Центра международной безопасности и стратегических действий, антироссийское расположение духа ряда постсоветских государств. В антироссийских устремлениях они рассчитывают на вхождение в Организацию Североатлантического альянса. В их числе и Украина.
Кроме того, согласованная программа Украина-НАТО и роль международных
структур, в частности, ГУАМ и ПАЧЭС будут усиливать дополнительные условия решением проблем присутствия войск России в Приднепровье, ее морских сил в Крыму.


Среди новых тенденций в деятельности украинской власти – укрепление феномена "вынужденного патриотизма" (газета "День" 2003..29) и межпартийного консенсуса в отстаивании как государственного суверенитета или территориального единства, так и национальной идентичности, спаянных наличием врага – как внешнего, так и внутреннего.

Усилилась националистическая роль СМИ и ее воздействие на политическую систему Украины. Весь механизм зарубежных идеологических центров и встроенных в их ткань электронных и печатных СМИ не только задействуется для формирования политической философии украинского общества, но теперь им предоставлена большая роль в деле вмешательства и контроля над региональными элитами и ресурсами. Миссия Агентства США по Международному развитию с сентября текущего года выделяет около $5 млн. на проведение новой пятилетней программы содействия парламенту Украины. Теперь в рамках Меморандума о взаимопонимании между правительством США и Верховной Радой Украины (IUPDP) будет не только "предоставляться техническая и информационная помощь отдельным народным депутатам, фракциям и сотрудникам Аппарата Верховной Рады Украины", но и "предусмотрено внедрение новейших информационных и коммуникационных технологий".

В условиях дальнейшей эволюции государственного национализма, снова актуализируется проблема самоидентификации Украины. "Современный украинский национализм несет в себе те же типовые идеологические основы и характеристики, что и в любом другом государстве. В первую очередь стран Африки и Азии", – считает руководитель Центра политического прогнозирования им. Гонгадзе Александр Божко (г. Киев). Действительно, любой национализм порожден философией исключительности и этнического романтизма. Но не всегда это проявляется как кризис традиций той или иной формации, цивилизации или гражданского общества. А именно это характерная особенность стран Африки, южнее Сахары.

Здесь проблема заключается в направлении дифференциации сети социальных связей украинского общества, уровня отставания запросов и потребностей его членов в соотношении с фундаментом современной социальной структуры.


Совершаясь в форме социальных корпораций (землячество, клан, община, корпорация и т.д.), страдающих ведомственностью, местничеством, сугубо личными, порой мафиозными отношениями, происходит локализация политического и экономического развития, которая является первопричиной социально-политической отсталости. Такая отсталость связана с неспособностью общества к самоорганизации, к углублению структур, которые могли бы заменить ставший "ненужным" прежний государственный порядок на более совершенный.

Всем известны пороки многопартийной системы Украины. Они в персоналистском характере партий: пока есть ее лидер – партия результативна. На
выборах люди голосуют за лидера, первого человека в списке. Социологи сообщают, что второго-третьего человека в списке любой партии почти никто назвать не может. К особенностям украинской партийности относят "диванный" образ многих партий, так как у многих актив умещается на одном диване. Также можно говорить и о наличии "двух Украин" как определенной политической аномалии. Внушительные различия между политиками и политикой двух основных частей Украины, Западной и Восточной, еще раз подтвердили прошедшие в Донецке в разных частях города массовые протесты против проведения там съезда "Нашей Украины", где собраны основные силы галицких националистов.

С одной стороны, характерна узость социальной базы, расплывчатость программных установок, всевозрастающий отрыв лидеров от рядовых членов, использование для победы клиентелистских отношений с государством, невыполнение предвыборных обещаний и как следствие – подрыв доверия избирателей даже к традиционным партиям. С другой, сохраняется традиционное противостояние между Востоком и Западом Украины по коренным проблемам развития, а также бескомпромиссное соперничество (и даже вражда) между региональными элитами Донбасса, Днепропетровска, Киева и Харькова, которые порождают давнее предпочтение добиваться результатов скорее методами закулисного торга, нежели политического выбора.

Как правило, попытка создать более действенные объединения на всей территории Украины вносила лишь элементы популизма в предвыборные платформы коалиций, которые все равно, после прихода в президентские или парламентские апартаменты их кандидатов, быстро распадались.


Отсутствие в обществе развитых связей замещается вереницей назначений, определяемых ведомственностью, местничеством, трибализмом в среде сугубо личных отношений. Экономические споры, которые сопровождают организацию общества, отражают иллюзорные попытки придать внеэкономической и нерыночной реальности рыночный смысл и показывают лишь общую вовлеченность интеллектуальных сил в жестокую борьбу между региональным локализмом и общегосударственным авторитаризмом. Это тревожный симптомом вхождения уже в социально-цивилизационную отсталость.

Вопрос о неспособности социальной, цивилизационной или общественной традиции здесь не уместен. Даже наоборот: в условиях возрастающей аномии и диффузии в национальных отношениях формы трибализма для больших и малых групп являются, по сути, механизмом самоорганизации в социально-политической структуре общества. Приведу пример авторитетного ученого на этот счет: "В условиях возрастающей аномии и диффузии, – говорит К. Шлёгель (Вопросы философии, 1995, №5, с. 12-19.), – формы трибализма, самоорганизации молодежных банд и ими созданный кодекс поведения представляются единственной рациональной и устойчивой опорой. Более всего это относится к необозримым конгломератам миллионов оторванных от корней, вынужденных жить вне какого бы то ни было уклада: в гигантских бидонвиллях мегалополисов Сан-Паулу, Мехико, Лимы, Каира или Бомбея".


Процесс трибализации украинского общества является тревожным симптомом вхождения в социально-цивилизационную отсталость. Трибализм (английское tribalism, от латинского tribus – племя) – это приверженность к культурно-бытовой, культовой и общественно-политической племенной обособленности. Наиболее характерно он проявляется в среде межплеменных различий и выступает главным препятствием для формирования идентичности, например, в современной Африке.

Трибализм базируется на классических реципрокных (взаимных) связях с основной ролью патронажно-клиентных отношений. Их особенностью является то, что "одновременно они действовать не могут, работает или то, или другое".

Реципрокные эффекты знания и власти обеспечивают (давайте прислушаемся к еще одному авторитетному ученому М.Фуко ("Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности")) на уровне их стратегической интеграции: какое стечение обстоятельств и какое отношение силы делает их использование необходимым в таком-то и таком-то эпизоде происходящих столкновений. "Речь, стало быть, идет о том, чтобы ориентировать себя в направлении такой концепции власти, которая исключительное право закона заменяет точкой зрения цели, исключительное право запрета – точкой зрения тактической эффективности, исключительное право суверенитета – анализом множественного и подвижного поля отношений силы, где производятся глобальные, но никогда не стабильные до конца эффекты господства. Скорее модель стратегий, чем модель права. И все это отнюдь не вследствие умозрительного выбора или теоретического предпочтения, но поскольку действительно одной из фундаментальных черт западных обществ как раз и является то, что отношения силы, в течение долгого времени находившие свое основное выражение в войне – во всех формах войны, – мало-помалу инвестировали себя в порядок политической власти".

Поэтому современный украинский национализм не только не спешит с демократизацией общества, но и на деле всеми силами стопорит демократический процесс, гонениям подвергнуты приверженцы иных, не совпадающих с галицкими, взглядов на любовь к Родине.


К особенностям современного украинского национализма относится использование им идеологии и энергии обозначенной этнической группы "для целей, лежащих за границами украинской идеи как таковой" (А.Божко). Речь идет не только о том, что она куется в США и Канаде известной "диаспорой". В этом смысле украинский национализм точнее можно назвать сепаратизмом, ибо "по определению, националист не может быть врагом своего отечества. Между тем самое грандиозное предательство совершают нынешние эрзац-националисты, помогающие Западу проводить колонизацию Украины и вовлекающие ее в НАТО, чтобы на века побить горшки с Россией и другими странами славянского мира".

Современным государственным национализмом в противовес цивилизационным основам существования украинскости "срочно был придуман внутренний враг, виноватый во всех невзгодах и бедах народа – русский язык, коммунисты и социалисты". Таким образом, современный украинский национализм стал пугалом для институтов гражданского общества: он отобрал у народа право не только иметь родню среди народов-братьев "ближнего зарубежья", но и права на требование больших возможностей образования, лучших условий охраны здоровья, повышения жизненных доходов, не говоря уже о гарантиях социального обеспечения.

Как будет решаться украинская этносоциополитическая проблематика слияния власти и людей власти для больших и малых групп – покажет время. Одно ясно, что ее результат неотделим от старой традиции "кормления от дел".