По официальным данным, с середины 1947 г. по конец 1951 г. в США было доставлено и расселено практически по всем штатам не менее
7,7 тысячи бывших советских граждан, в том числе 45044 – с Украины, 38637 – из Латвии, 27825 – Литвы, 992 – Эстонии, 1
5 – Белоруссии, 14 тысяч – с остальной территории СССР. Однако в действительности численность бывших советских граждан, допущенных за указанные четыре с половиной года в США, была, несомненно, выше официальной, ибо тысячи их приехали по фиктивным документам.
Толстовский фонд, взявший на себя прием и расселение русских "ди-пи" и беженцев православного вероисповедания, вместе с Федерацией русских благотворительных организаций в США и рядом связанных с Национальным советом христианских церквей православных групп, при поддержке Восточно-Европейского фонда и Фонда Форда, а также государственного департамента США, сделал все возможное, чтобы облегчить этим людям обустройство и адаптацию на новом месте жительства. В городах по месту жительства им помогали в поисках жилья. В результате их расселили не просто в больших городах и сельских районах, где концентрировались русские эмигранты первой половины ХХ в., а по всей стране. И если вначале они имели мало общего со своими американскими соседями, то по мере того, как шли годы, они, подобно тысячам иммигрантов, прибывавшим до них, пустили новые корни. Жизнь и ее повседневные проблемы оттеснили на задний план тени прошлого.
Толстовский фонд, в частности, совместно с Объединенной службой новых американцев и Федерацией русских благотворительных организаций спонсировал и провел большую работу по приему, обеспечению питанием на своей "Рид фарм" в штате Нью-Йорк, а затем отправке к местам расселения и обустройству там более 5 тысяч "ди-пи" и беженцев, бывших советских граждан, а также около 600 казаков, сражавшихся в Югославии с партизанами Тито. Большинство этих казаков было расселено на юге штата Нью-Джерси в сельских общинах, а часть стала работать на фабриках. В 1951 г. Толстовский фонд взял на себя и заботу о прибывших приблизительно 600 "ди-пи" – советских невозвращенцах-калмыках, также проживавших до их расселения на "Рид фарм". К апрелю 1952 г. большая часть калмыков была поселена в штате Пенсильвания, близ Филадельфии, другая группа – в Нью-Джерси, остальные – в штате Нью-Мексико.
Много русских семей третьей волны осело в пригородной зоне Нью-Йорка, в том числе в городах Си-Клифф и Наяк, где на вопрос московских журналистов, побывавших там в 80-х годах, отвечали: "Мы здесь живем 30 лет, но мы не американцы, мы русские". Хотя точных данных о расселении русских беженцев этих лет нет. Судя по цифрам из отчета Комиссии по "ди-пи", к концу 1951 г. по основным географическим регионам США насчитывалось 35 тысяч "ди-пи" – уроженцев СССР в границах 1939 г., наиболее крупные группы их были расселены в Средне-Атлантических и Тихоокеанских штатах.
Однако помимо русских "ди-пи" из Германии, Австрии, Италии не менее 5-6 тысяч русских иммигрантов-беженцев разных поколений прибыли в конце 40-х – начале 50-х годов в США с Дальнего Востока, из Франции и некоторых других стран". Так, из Китая (в том числе и через Филиппины), по разным данным, приехало от 3,5 до 4,5 тысяч русских беженцев. Часть этих беженцев осела в Тихоокеанских штатах, а остальные расселились в городах Атлантического побережья. Несколько тысяч русских "ди-пи" и беженцев, оказавшихся на рубеже 40 – 50-х годов в Австралии и в странах Латинской Америки, сумели спустя несколько лет перебраться оттуда в США. Так, например, из Южной Америки в 50-х годах при содействии Толстовского фонда в Нью-Джерси прибыла большая группа русских староверов. Позже часть их переселилась в Орегон, а в 60-х годах оттуда ряд семей – на Аляску. В 50-х же годах в Калифорнию из Ирана приехали около 700 русских молокан, бежавших в эту страну в начале 30-х годов из СССР, спасаясь от коллективизации".
По данным официальной статистики, в период с 1951 по 1970 годы в США прибыло 62,2 тысячи разных категорий иммигрантов "русского происхождения" (т.е. родившихся в СССР или в России). Причем 2920 из них прибыли непосредственно из СССР и 59,3 тысяч – из других стран.
Русским третьей волны, как и всяким иммигрантам, непросто поначалу было самоутвердиться в США. Правда, от иммигрантов первой волны они отличались более высоким образовательным и культурным уровнем, а от беженцев второй волны – большей долей инженеров и квалифицированных рабочих для работы в промышленности, а также большей прагматичностью. К тому же они оказались в преимущественном положении еще и потому, что условия жизни в Соединенных Штатах были все же лучше тех, в которых находилась в 20 – 30-х годах основная масса "белоэмигрантов", осевших во Франции и других европейских странах; а также потому, что беженцы третьей волны смогли по приезде в Америку опереться на поддержку уже существующих там русских общественных организаций. Но хотя первая встреча послевоенных советских невозвращенцев с "белоэмигрантами" произошла уже в лагерях перемещенных лиц в Германии и Австрии, начинать новую жизнь за океаном многим из бывших "ди-пи" пришлось с шоферов, подсобных рабочих, сторожей и других непрестижных профессий. Однако постепенно большинство русских третьей волны обустроились и нашли свои ниши в американском обществе. "В самом деле, – вспоминал позже "белоэмигрант", литературовед Глеб Струве, – кто из старой эмиграции в Европе мог мечтать об обзаведении на второй или третий год собственным домом или автомобилем (или тем и другим), что мы видим сплошь и рядом среди новых эмигрантов в Америке? Конечно, это положение рикошетом сказалось на старой эмиграции (попавшей в США – Прим. Э.Н.)... Но этим старая эмиграция была все же обязана не только новой ситуации, но и появлению новой эмиграции". Во всяком случае, выборочные обследования ряда крупнейших белых этнических групп, проведенные в Бюро цензов в 1969, 1971 и 1973 гг., показали, что "русская группа" добилась немалых успехов. Об этом свидетельствовали как один из самых высоких в США средний образовательный уровень и высокий средний семейный доход, так и то, что в отличие от многих других этнических групп, преступность в ней оказалась на самом низком – минимальном уровне. В 70 – 80-х годах сотни русских профессоров и преподавателей передавали свои знания студентам американских университетов и колледжей, тысячи русских инженеров и рабочих трудились в американской промышленности, русские ученые, врачи, музыканты, артисты, журналисты внесли свою лепту в американскую научную и культурную жизнь.
