Однако обращение к пастве предполагает учет болезненного надлома религиозной плоскости общества. Религиозное, а значит, общественное размежевание – это плодородная среда для образования электората. Уязвимое положение верующих не будет, скорее всего, обойдено политиками, которые попытаются его использовать и привлечь на свою сторону часть паствы, играя на отдаленности религиозной жизни от политической, шаткости межконфессионального равновесия, податливости к натравливанию друг на друга.
Стремление воспользоваться размежеванием общества через влияние на его религиозные чувства есть не что иное, как следование "общепринятым" канонам предвыборного пиара. Одна из основных задач, которую могут ставить теперь претенденты, заключается в том, чтобы как можно более полно использовать т.н. "православный ресурс", т.е. как можно более настойчиво втягивать благодатный общественный пласт в политическую борьбу, которая немедленно предполагает в лучшем случае осознанную, хотя и навязанную идеологизацию всякой части населения, в ней участвующей. В худшем – слепое следование за манящей рукой псевдоправославного охотника за голосами. Ведь большинство прихожан даже не знает, в церковь какого патриархата они ходят.
По мере приближения президентских выборов угроза нарастания размежевания в православной пастве, а, следовательно, в большей части общества, будет увеличиваться. Главная опасность исходит от тех предвыборных образований, которые станут активно эксплуатировать православные идеи и ценности, придерживаясь в действительности иного вероисповедания или вовсе не имея такового. Переманивание избирателей будет иметь формы, схожие с прозелитическими, и приобретет скрытый характер.
Появление ярко выраженных партий конфессионального типа невозможно, поскольку, по оценкам независимых аналитиков, прорелигиозные политические элементы, стремящиеся стать частью властных структур, слишком слабы, чтобы выдвигать собственную кандидатуру на выборах и выступать самостоятельно. Невозможно также образование в парламенте самостоятельных т.н. "конфессиональных" фракций, несмотря на то, что в отдельных округах избираются немногочисленные депутаты, одной из основ кампаний которых служит "приверженность" каноническому Православию. Компенсируя слабое представительство в парламенте, эти элементы, тем не менее, попытаются предоставить свои возможности предвыборным движениям, имеющим действительный политический вес, в обмен на учет их притязаний в случае положительных результатов выборов.
И государственные, и оппозиционные структуры Украины упорно держатся за "православный ресурс". Демонстрируя свое невмешательство в "дела Божьи", они однозначно дают понять, кого поддерживают и от кого ожидают поддержки. Логика таких действий безупречна и совершенно укладывается в рамки предвыборной тактики, хотя и обнажает некоторые существенные препятствия. Прежде всего, она мгновенно отражает истинное положение кандидата или партии, поскольку избиратель отметит нехарактерное тяготение к помощи неполитического организма – церкви. Кроме того, церковь, если только она сама не заинтересована в этом, задастся вопросом, что привело к ней данного кандидата или партию?
Тем не менее, ни один профессиональный политик, какой бы дальновидностью он ни отличался, не сможет уступить соблазну рассматривать сиюминутную выгоду, саму плывущую в руки, так сказать, в синхронической проекции. При таком подходе опора на верующих способна принести выигрыш, сто крат покрывающий затраты на вовлечение неспорой податливой паствы в предвыборную гонку.
Условия существования украинского и российского государств и Православной церкви таковы, что они действуют на одном геополитическом поле. По мнению религиоведа Артема Тасалова, в свете стоящих перед Россией сложнейших социально-политических задач государству необходимо выработать принципиально новую парадигму развития. А для этого оно как никогда ранее нуждается в консолидации всех здоровых сил общества, включая потенциал всех религиозных конфессий, которые действуют на территории страны адекватно тем благим целям, которые заложены в их вероучениях. Тезис в равной степени охватывает ситуацию в Украине, где Православная церковь переживает болезненный раскол, и польза от взаимодействия церкви и государства будет обоюдной.
Некоторые официальные органы и большая часть общества ищут поддержку у Православной церкви с точки зрения идеологического обеспечения жизни на постсоветском пространстве. Так, 23 января 2003 года в Государственной Думе РФ прошло обсуждение проекта нового закона "О социальном партнерстве государства и религиозных организаций", призванного объединить основные религиозные конфессии России с чиновничеством на основе сотрудничества в социальной сфере. Другая часть общества отвергает сближение, во-первых, защищая принцип отделения церкви от государства, во-вторых, усматривая в этом серьезные последствия.
Настоятель Киево-Печерской Лавры отец Питирим говорил, что "…наше дело молитва, а не меч. Все примеры истории показывают, что там, где вмешивается политика в нашу церковную жизнь, — там страдает народ и Церковь. Кто пытается сослаться на какой-то параграф светского закона, кто князя призовет, чтобы защитить свой пост …, тот ни за что не устоит. Сила Божья сильнее, чем сила сильных мира сего".
По убеждению Тасалова, "некоторые высокопоставленные чиновники и новые олигархи, возможно, наивно полагают, что в ответ на поддержку интересов церкви они получат пожизненную индульгенцию на все свои не всегда праведные деяния. Возможно, кто-то искренне полагает, что присутствие Патриарха или архиерея на государственных мероприятиях придает им вид дополнительной респектабельности и легитимности". Основную озабоченность, полагает Тасалов, вызывает другое: "Неизмеримо опаснее идеологический раскол среди верующих, окончательно оформившийся во второй половине 1990-х годов. Этот раскол имеет не только политическую, но и богословскую, и литургическую проекции. Судя по всему, именно он станет главной проблемой Церкви в ближайшие годы". Учитывая роль Православия, раскол станет одной из главных проблем общества в целом, которое, попытавшись опереться на систему, только возрождающуюся от запустения, ощутит разочарование.
Именно на стыке двух мнений, в месте, где медлят как противники, так и сторонники сближения, где затрудняются делать прогнозы наиболее маститые социологи, пока общество собирается с силой, – зияет брешь, в которую без труда проникнут псевдорелигиозные элементы, закрепят позиции, обретут собственную, удобную и безопасную для защиты своих интересов нишу и станут активно эксплуатировать христианские идеи и ценности.
